Татьяна Соломатина: Страстная неделя

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ

Деточка, мне тогда было столько, сколько тебе сейчас.

Она смотрит на его пузо, обтянутое дорогой рубахой.

ТАТЬЯНА

И у тебя не было…

Он, скривившись: опять двадцать пять! – подходит к перилам. Кивает на стол:

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ

Ты хотела курить.

ТАТЬЯНА

Почему водка?

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ

Что-то не так?

ТАТЬЯНА

Ну-у… Что так, что эдак. Сойдёт!

Наливает половину стакана. Прикуривает. Сделав затяжку, выпивает залпом, кривясь, затягивается. Встряхивает головой, в надежде, что мираж рассеется. Он оборачивается, смотрит со скепсисом.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ

Полегчало?

Татьяна смотрит на него ошалевшими глазами.

ТАТЬЯНА

А-а… ты почему ей денег не дал?!

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ

Кому?!

ТАТЬЯНА

Горничной. Чаевые!

Виктор Васильевич смотрит на неё, как на свихнувшуюся.

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ

В море сегодня выйдем?

ТАТЬЯНА

В смысле?

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ

На яхте пойдём?

ТАТЬЯНА

На какой?

ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ

Всё на той же!

Манит её пальцем, она подходит к перилам, он показывает на бухту, одна из яхт называется «Татьяна». Татьяна падает в обморок, благо позади кресло.

ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ МОСКВЫ 1999-ГО. ДЕНЬ.

(ИЛЬЯ, ДЕВУШКА.)

Илья провожает девушку, практически выпихивает.

ИЛЬЯ

Это… Спасибо за сладостные секунды… Что там ещё?.. Я позвоню!

ДЕВУШКА

В колокола будешь звонить?

ИЛЬЯ

В колокола?.. А, да! Точно… сейчас…

Роется в карманах брюк в поисках мобильного. Девушка, криво усмехнувшись, достаёт из сумочки блокнот, ручку, пишет номер, вырывает лист, протягивает Илье.

ИЛЬЯ

Я позвоню!

ДЕВУШКА

Заполошный.

Девушка выходит, Илья захлопывает дверь, прислоняется спиной.

ИЛЬЯ

Фууф!

Комкает бумажку, бросает на пол.

(ИЛЬЯ.)

Рассматривает себя в зеркале.

ИЛЬЯ

Так не бывает! Нет! Виски – не эликсир молодости! Это глюк! Игры разума! Или…

Осеняет.

ИЛЬЯ

Розыгрыш! Андрюха! Точно! Что-то мне вчера подсыпал. Быстренько тут всё… переставил!

С недоверием осматривает ванную.

ИЛЬЯ

Перекрасил. Переклеил. Не-не, этот может! Ленка помогла. С Танькой сговорились, актриску оплатили и…

Трогает лицо руками, осторожно, затем грубее, будто пытаясь содрать маску. То же проделывает с животом, хватает из стаканчика с зубной пастой стоящую там же отвёртку, тыкает себя в пресс.

ИЛЬЯ

Блин! Больно!

Отшвыривает отвёртку. На коже яркая царапина. Напрягает пресс, недоверчиво тыкая пальцем в рельефные кубики.

ИЛЬЯ

Химия! Экстра-био-супер добавки! (напрягает бицепс, щупает) Страшное колдунство!

(ИЛЬЯ.)

В тапках, брюках и майке бежит по двору к подъезду Андрея.

(ИЛЬЯ, БАБУШКА АНДРЕЯ.)

Илья неотрывно давит на дверной звонок. Дверь открывает недовольная бабушка.

БАБУШКА АНДРЕЯ

Чего трезвонишь, заполошный?! Суббота, рань несусветная!

Илья перепуган до ужаса, снова орёт:

ИЛЬЯ

А-а-а-Авдотья Андреевна! Вы же умерли!

Бабушка, скептически скривившись, хмыкает. Дама с юмором.

БАБУШКА АНДРЕЯ

Ну, значит, воскресла! С опережением графика. Завтра Вербное воскресенье, и далее Страстная седмица. А перед Велик Днём предки возвращаются на землю.

ИЛЬЯ

Зачем?!

БАБУШКА АНДРЕЯ

Чтобы потомкам языки окоротить! … Чего голосишь с ранья?!

ИЛЬЯ

Андрюха дома?!

(ИЛЬЯ, АНДРЕЙ.)

Андрей – на двадцать лет моложе, – в трусах, заспанный, сидит у окна, с чашкой чаю, мучается головной болью. Илья расхаживает, нервно оглядывая интерьер, стараясь не смотреть на помолодевшего друга.

ИЛЬЯ

Мы вчера сидели в баре!

АНДРЕЙ

Ну, сидели… Да не мельтеши ты, Христа ради!

ИЛЬЯ

Мы сидели в баре, а потом…

Останавливается как вкопанный, вперяет подозрительный взор в товарища. Андрей, массируя виски, прищурив глаз:

АНДРЕЙ

Потом как обычно. Ты снял тёлку и потащил к себе. А я приполз домой и упал… Наверное.

ИЛЬЯ

Какую тёлку?!

Андрей, равнодушно пожав плечами, и сделав глоток чаю:

АНДРЕЙ

Бе-е-е! Бабкин отвар от похмела. Гадость! Но помогает. Но не сразу. (выпивает залпом до дна) … Обыкновенную.

ИЛЬЯ

Какая тёлка?! Какая бабка?! Мы – женатые люди! Бабка твоя давно померла!

Андрей поперхнулся.

АНДРЕЙ

На ком женатые?! Когда бабка померла?!