Татьяна Краснова - Литературный оверлок. Выпуск №4 / 2017

Но то – тема для отдельного романа.

………………………………………………………………………

Рассказала нам хозяйка помимо истории быта уймонских старообрядцев и совсем удивительные истории.

«Мне, – говорит, – если наврали, то и я вам сейчас навру. Но так зато честна. Деверь мой на вертолёте служил. Как-то летели близ Белухи. Глядят вниз, а там три огромных силуэта в белых саванах. Вот будто бы скалы, а то молящиеся святые. Пытались заснять, да как за камерой полезли, а те в туман и растворились, опали. Это ведь раньше были святые видны, а теперь-то невидимы стали». Рассказывала, как на свидании с женихом в молодости, видела, как из сопки вылетел огненный шар, да улетел в небо. Боялись рассказать – в деревне бы засмеяли. Да вот и сестра её видела «летающих гостей». И таким людям вертится. Такие люди – вот драгоценность гор, вот «аура». Вот оно, убежище для бегущих «конца света». Чтить таких людей, слушать, искать.

16.07.13

В избе староверов.

……………………………………………………… (отдельно)

Автостопом добрались до Усть-Кокса. Далее, стопом же – до Горно-Алтайска. Водитель просил, чтоб поддерживали беседу – боялся заснуть. Но мы, утомлённые, всё же сникли, глубоко было за полночь. А он всё гнал и гнал, и под утро только остановился на подъезде к Горно-Алтайску.

17.07.13

Лама местного дацана – ойрот по происхождению. Охотно рассказывал о трудностях, с которым сталкиваются буддисты в этих краях. Как не приемлет «глухое» население местных деревень ни учения, ни культуры. Не хотят и слушать, а читать не умеют. И всё чаще и чаще пьют, всё больше питейных открывается с прибытием новых людей с запада.

«Ничего плохого не скажу, – говорит, – вот только ларьки пивные, как грибы растут, а буддистам и приходить некуда. Традиционная сангха [2] по всем бумагам даже значится, и места закреплены, а тюркские народы Алтая нас, тоже тюрков, да и ойротов, не принимают. Это в Москве и книги в изобилии, и всё вам есть, а в глуши и народ глух. Да и книги покупать-то не на что».

Рассказывал, как совсем недавно пытались группу монахов сжечь, заперев в доме. «Они строили мандалу, и как раз когда окрашивали контуры поля огня красным песком, слышат – двери „щёлк“, и заперли. И керосином пахнет. А с той стороны факел горит, в щели видать, как подносят. Благо был дождь, и дом не занялся. Это потому, – говорит, – что поле элемента „воды“ в мандале было к тому времени окрашено».

Спросили, почему это Белуху называют «уч-Сумеру»? Лама не сразу находится с ответом, но, улыбаясь, говорит тихо: «называйте как-нибудь ещё…». Потом всё же удаётся разговорить застенчивого ойрота про гору Сумеру, четыре континента священной Шамбалы. «Но вот что, – заключает лама, – Уч-Сумеру – это не то, о чём говорят, а то, о чём молчат».

18.07.13

Алтайская свадьба.

……………………………………………………. (отдельно).

1 1 [1] полностью окружённый льдом скалистый пик, горный гребень или холм, выступающий над поверхностью ледникового покрова или горного ледника [2] Община буддистов

Родился и вырос в Москве. По первой специальности слесарь электроподвижного состава. Закончил Литературный институт им. А. М. Горького (семинар С. П. Толкачева). Работаю курьером. Писал рецензии в «Книжное обозрение». Есть несколько публикаций в толстых литературных журналах. Членства в Союзе писателей не имею.

В то яркое жёлтое лето мы с двоюродным братом отправились в Тамбовскую область – в деревню Хомутовка, где у него жила бабушка. В той же самой деревне, совсем недалеко от братовой, – жила когда-то и моя бабушка. Она, правда, была и его бабушкой – уже второй по счёту, в то время как у меня числилась одной единственной.

Такая вопиющая несправедливость усугублялась ещё и тем, что, по наущению какого-то залётного, дальнего и дурного родственника, моя бабушка (в разгар денежной нестабильности) второпях продала дом за копейки; и приезжать в деревню Хомутовка мог я теперь только в гости к своим двоюродным братьям, а никак уже не в собственный родной дом к собственной любимой бабушке. На чужие пироги пасти не разинешь.

Шурику шёл пятнадцатый, а мне было ещё тринадцать, как и другому – мне двоюродному, а Сашке родному – брату Лёше, который уже ждал нас в деревне.