Лена Ичкитидзе - Пьесы для театра

ОКСАНА: Знаю я как ты разговариваешь… У меня еще тот синяк не сошел…

БОРИС: Пошли, сказал!

ОКСАНА: Сам иди!

БОРИС: Ладно, пошли, не трону, если орать не будешь.

ОКСАНА: А я и не ору, только вещи свои не разбрасывай, не в хлеву живешь! Я, Сонь, об его тапки, которые возле дивана живут, палец на ноге сломала. Вот третий день уже болит. И как только так можно все…

БОРИС (строго) : Опять завелась?!

ОКСАНА: Да ничего я не завелась! (хнычет): Мне ж тоже покоя хочется, чтоб нормально, чтоб как у людей, муж любимый, в доме порядок.

БОРИС: Ты мозги свои сначала в порядок приведи, дура. (Неожиданно резко повышает голос так, что и Оксана, и Софья вздрагивают) : А ну, пошла домой, говорю!!!

Оксана вздыхает, медленно встает и, демонстрируя всем своим видом неудовольствие от вынужденного подчинения, очень медленно удаляется в сторону входной двери.

БОРИС: Ты, графинь, не ругайся на нас. Эта ж не соображает, что соседям покой нужен, ей бы лишь представление устроить. А ты наша зрительша, вот она и бегает к тебе всю дорогу. Забрала бы ты у ней ключи свои, что ли.

СОФЬЯ: Зачем? Пусть будут, и ей спокойнее, да и тебе, может, тоже. Иногда прибежит, выплачется.

БОРИС: Выплачется! Чего ей плакать-то? Что я ей плохого делаю?

СОФЬЯ: Борь, ну ты б хоть руку не поднимал на нее, а?

БОРИС: Я?! Я что, руку поднимал? Я ей один раз всего кулак показал, когда она меня в гараж к мужикам не пускала. В стойку боевую встала перед дверью и начала руками махать. Ну и пару раз она сама приложилась, руками-то когда машут и прыгают, можно и мебель повредить, не только синяк поставить. Так я ее скручу, а она ведь вырывается, дрянь. Я ж ее пальцем ни разу не тронул! А она меня как дубасит, ты видела? Вот, смотри здесь (хочет закатать рукав.)

СОФЬЯ: Ладно уж, идите, миритесь. Не ссорились бы уже…. Взрослые люди, вроде бы…

БОРИС: Ты мне, графиня, почитать дай что-нибудь. А то я этого твоего рифмоплета….уже заканчиваю. Там пара листов осталась. Вечером дочитаю, новую начну.

СОФЬЯ: И как, понравилось?

БОРИС: Да чему там нравиться – стихами всю дорогу говорят. Там, где нормально говорят, там нравится. Вот про женщин там смешно написано, типа, я же не могу молчать, раз я женщина. Коль одна мысль бабе в голову забрела, так она ее и говорит обязательно. Это точно, я тоже заметил, это вы все такие.

СОФЬЯ: Да, у Шекспира много таких выражений, он поэтому и не устаревает! А что бы ты теперь почитать хотел?

БОРИС: Ну только не в стихах! Нормальное дай, где разговаривают. Вон, что у тебя за книжка там, на диване валяется?

СОФЬЯ: Тебе наверняка понравится (дает ему книгу) Читал такую?

БОРИС (глубокомысленно): Ну, слышал, конечно, ладно, возьму пока. Не скучай, графиня! (Уходит).

Квартира Софьи. Софья сидит за столом и пишет. Раздается звонок в дверь, Софья встает и идет открывать. Это пришла Оксана. Она выглядит похорошевшей, аккуратной, но немного грустной; одета в новый костюм.

СОФЬЯ: Долго ты не заходила. Хорошо выглядишь очень. Я не видела раньше этого костюма.

ОКСАНА (рассеянно): А-а, ну да, Борька мне купил.

СОФЬЯ: Вот и молодец! Очень идет тебе. А что грустная такая?

ОКСАНА: Да вот посоветоваться зашла, Сонь. Ты же умная у нас, и знаешь все.

СОФЬЯ: Ну, присядь тогда, посоветуемся.

ОКСАНА: А ты что тут делаешь? Опять работу на дом взяла?

СОФЬЯ: А что остается? Времени дома много, почему бы и не взять, если такая необходимость возникает.

ОКСАНА: Фу, необходимость! Какая может возникнуть дома необходимость в работе? Делать тебе нечего, вот что я скажу. Была бы не одна, так и думать бы забыла о своей работе. Щи бы вон варила целый день, да мужика кормила бы… Вот и радовалась бы!

СОФЬЯ (с улыбкой): Вот уж радости-то!

ОКСАНА: Да ты на меня не смотри! У меня опять все кувырком идет. И ругаться вроде бы меньше стали, а все не так…

СОФЬЯ: Что же тебе не так на этот раз?

ОКСАНА: Я, Сонь, даже и не знаю, как жить. Дома у нас сейчас тихо, спокойно. Да вот не так все. Я Борьке слово дала, что как только я с ним спорить начну, сразу в глаз получаю. Так что я теперь молчу целый день как статуя фараона в саркофаге и слова не могу сказать. Три дня уже молчу, сил моих нет. Ему-то, конечно, – лафа! Хочешь футбол смотреть, – пожалуйста, хочешь на рыбалку идти, – да ради Бога! Нравится ему, он себя хозяином сразу почувствовал, ходит царьком таким и командует. Вот сегодня говорит: молодец, хорошо испытание выдержала, пойдем тебе с аванса костюмчик купим, вот купили. (Оживляясь): Нравится тебе, да?