Андрей Жиров - Путь в космос

Появляется П р е с н я к о в а в дорожном костюме — куртке и сапогах. Фатьянов быстро идет ей навстречу.

П р е с н я к о в а (нервно). Борис!

Ф а т ь я н о в. Я все понял, Лариса.

П р е с н я к о в а. Есть дефекты, правда незначительные. Пытались скрыть их от меня. Я не имею права. Дело в принципе. Сегодня в малом, завтра могут в большом.

Ф а т ь я н о в. Ни слова Королеву. Я сам.

Появляется К о р о л е в. Видит Преснякову.

П р е с н я к о в а (как можно веселее). Здравствуйте, Сергей Павлович!

К о р о л е в. Здравствуйте, здравствуйте. А я заказал полигон. Самую суть!

Ф а т ь я н о в (торопливо). Тормозная есть. (Пресняковой.) Ты, Лариса, очень устала. Сергей Павлович…

К о р о л е в. Да, да, конечно, пойдемте на веранду. Остальное потом. Отлично, отлично. Теперь снова вперед. А сейчас за стол. Борис, свертывай-ка свои чертежи. В кои-то веки мы встречаемся так, по-домашнему. Рад, рад, что вы оба здесь. (Обнимая Преснякову и Фатьянова, уходит на веранду.)

К Прокопьевне подходит Е г о р о в. Он в осеннем легком пальто, в кепке. В руках продолговатый сверток.

Е г о р о в. Здравствуйте!

П р о к о п ь е в н а. Здравствуй.

Е г о р о в. Сергей Павлович дома?

П р о к о п ь е в н а. Не садовник, случаем?

Е г о р о в. Кое-что понимаю. Яблоньки-то подрезать пора. Крепко запущены.

П р о к о п ь е в н а. Кому ухаживать-то? Сам с утра до вечера на работе. Инструмент-то поставь, чего ты его в руках, как младенца, держишь.

Егоров ставит сверток к забору.

Ты посиди тут, а я пойду доложу.

Егоров садится на скамейку. Прокопьевна идет на веранду к Королеву.

К о р о л е в (Пресняковой и Фатьянову). Вот жена ушла некстати! (Достает коробку конфет. Пресняковой.) Признавайтесь, Лариса Васильевна, любите сладкое? Прошу.

П р е с н я к о в а. Признаюсь, Сергей Павлович, люблю. В детстве нас не баловали. Отец у меня строгий. Сахар и мед признает. Остальное, говорит, баловство.

Появляется П р о к о п ь е в н а.

П р о к о п ь е в н а (всем). Какой-то бородач пришел. Похоже, в этот раз садовник, с инструментом. Яблони пора подрезать, запущены, говорит, очень.

К о р о л е в. Пойдемте, Варвара Прокопьевна. (Пресняковой и Фатьянову.) Я сейчас. А вы пока новую песню Бориса Мокроусова послушайте. (Включает магнитофон.)

Звучит песня:

Королев и Прокопьевна подходят к калитке. Егоров встает.

К о р о л е в (подает руку). Здравствуйте. Королев.

Е г о р о в. Не узнаешь, Сергей Павлович? (Встает по стойке «смирно», вскидывает руку к козырьку, четко, по-военному.) Товарищ начальник, первая советская жидкостная ракета ноль девять к старту готова. Механик Егоров.

К о р о л е в. Кажется, это сон… Егорыч! (Бросается к Егорову.) Родной мой! (Обнимает.) Да неужели это ты?! Сколько лет прошло! А бородища-то, бородища!

П р о к о п ь е в н а (в сторону). Опять промахнулась. (Уходит.)

К о р о л е в. Пойдем, старина. Там у меня двое инженеров с работы. Подождут! Вон туда. Ну, рассказывай.

Садятся на скамейку.

Е г о р о в. Да что рассказывать? Воевал. Подгорел в танке. (Гладит рукой по щеке.) За бороду и спрятался. После войны партийная работа. Одно поручение за другим. Вот и сегодня приехал за новым. (Смотрит на часы.) В восемнадцать двадцать должен быть у секретаря ЦК. Давно хотел тебя повидать, Сергей. Да и в Москве-то лет пятнадцать не бывал. Сижу все в родной Сибири. Кое-кого спрашивал: где Королев? Никто не знает. А тут первый спутник… Опять спрашиваю: кто командует? А мне в ответ: Главный. Как фамилия, спрашиваю, а они: не знаем. Только по размаху да по хватке понял — твоих рук дело.

К о р о л е в. Чуть было не связали эти руки.

Е г о р о в. Не пойму что-то.

К о р о л е в. Мечтали о полете человека Циолковский, Цандер, Кондратюк…

Е г о р о в. Теперь и пора. Силищу какую народ накопил! По Сибири вижу.

К о р о л е в. Скажи мне, старый мой друг, действительно все это не ко времени? Война была…

Е г о р о в. Не ко времени? А план электрификации? Что греха таить, не все поняли в двадцатом году великую ленинскую задумку. Да и я в том числе… Опять же земля-то не бездонная кладовая. Железо, уголь, нефть не хлеб, не вырастишь. Пора, самая пора трубить во все трубы, как перед началом атаки. А ты — не ко времени.

К о р о л е в. Сердце сдает. Две недели на Грановского провалялся.