Паша Уральский - Брат Смотрящего

Дизайнер обложки Павел Жиряков

Редактор Яна Викторовна Антипина

© Паша Уральский, 2019

© Павел Жиряков, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-4496-2824-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На тюремном жаргоне – уголовный авторитет, который уполномочен решать вопросы, отнесённые к ведению воров, и отвечающий за ситуацию в отдельных районах города, в лагерях – в отрядах, в тюрьмах – в камерах. «Смотрящий» занимается урегулированием конфликтов в уголовной среде, распоряжается «общаком», а также отвечает за его непосредственное формирование.

«Смотрящий» назначается «воровской кастой» или вором в законе.

Я родился в 80-х, и что такое лихие 90-е, я видел, пусть детскими, но все же своими глазами. Многие сейчас подумают – о, бля! Нашелся еще один умник из разряда «серьезные парни из 90-х… – 1999 года рождения», которые ничего знать не знают, а пяткой в грудь колотят, что они все повидали. Но жестокая действительность в том, что пусть мы и не бегали с оружием по улицам, но все же были свидетелями той эпохи, и этого у нас не отнять.

90-е – это когда по пути в школу натыкаешься на застывшую лужу крови в снегу, или на стреляные гильзы от пистолета, которые ты выменяешь у друга на гильзы от автомата.

90-е – это прийти в школу и узнать, что у одноклассника ночью в постели застрелили папу-коммерсанта, когда они мирно спали. Бандиты разбили оконную раму березовой чуркой и спокойно вошли в дом, потребовав платить дань. Что-то пошло не так, и папу застрелили, а деньги отдавала уже мама, перешагивая через труп папы.

90-е для меня – это полная жуть с разборками, драками стенка на стенку и, конечно же, убийствами. Тогда это казалось какой-то обыкновенной нормой – слушать очередную историю о том, что вновь кого-то убили. Мы росли, наблюдая за этими событиями, и впитывали все, словно губка. Наше поколение было выращено на удобрении под названием «НАСИЛИЕ».

И когда сегодня я вижу современную сытую молодежь, обеспеченную тем, о чем мы могли только мечтать, у меня в душе вовсе не зависть, а, наоборот, радость, от того, что все наконец-то закончилось. Тебя больше не порежут в электричке за фирменные кроссовки! Уже не модно «предъявлять за шмот». Сегодня, ребята, наступило другое, относительно спокойное время.

Но прежде чем оно наступило, было еще и наше, так называемое «переходное поколение», выращенное в 90-е. На дворе было начало 2000-х, и мы хотели, я бы даже сказал – стремились быть похожими на «братков». Было модно прославиться «отморозком», все проблемы решались только силовым методом. Мы делали все с оглядкой на старших братьев, ведь они уж точно знают, как правильно жить, и плохого не посоветуют.

Именно этим событиям посвящается этот рассказ. Это было очень непростое время, когда разруха 90-х уже прошла, а нормальная жизнь еще не наступила.

В одно прекрасное утро какая-то поганая сука распространила в школе первые тюремные понятия, и они мгновенно прижились. Теперь повсюду звучал блатной жаргон и все, как послушные бараны, стали чтить эти абсолютно идиотские правила, а любой, кто пытался им противостоять, был жестоко наказан.

Тюремные понятия среди подростков превратились в некую религию, и она, словно вирус гриппа, распространилась сперва по школе, а затем, как эпидемия, по всему городу. Немного позже случится переосмысление ценностей, и мы жестоко разочаруемся в своих стремлениях. Будет поломано множество судеб и жизней, но это будет намного позже.

Написать рассказ меня подтолкнула случайная, но очень важная встреча с главным героем этих событий. В то рождественское утро я из Екатеринбурга отправился в родной городок по личным делам. Вот так, просто и незамысловато, в одном салоне авто я оказался с парнем по имени Саша. По дороге у нас завязался долгий и очень насыщенный разговор. Именно там я и узнал все детали этой невероятной истории.

Вопросов оставалось еще, конечно, много, и чуть позже я отдельно встретился с другими участниками этих событий, которым посчастливилось остаться в живых или на свободе.

Никто из них не догадывался, зачем я расспрашиваю их о минувших подвигах, но чем больше я узнавал, тем страшнее было это писать – слишком серьезные могут быть последствия.

Именно поэтому я решил прибегнуть к обыкновенному фокусу и предварительно изменил имена всех героев, а также места событий. И если вы меня спросите, была ли эта история на самом деле, я отвечу, что все выдумал: так будет безопасней для всех.