Л и з а в е т а. Те хоть сосут — и ничего больше, а этот еще и брюхатит.
Р у ш к и н. Лизка! Ты меня доведешь!
Л ю б а в а. Вымотали ее ребятишки. Неужели не можешь определить, где полегче?
Р у ш к и н. И определю! Ей-боженьки, определю, ежели такая думка появилась!
Г а л и н а. Да что вы заладили? Мне и здесь не пыльно.
Р у ш к и н. Ну, гляди ты! Золото баба, чистое золото!
Л и з а в е т а. С тобой и золото помедеет.
Р у ш к и н. Ух и варначка ты, Лизка! Изварначилась со своими клизмами! Бери с Галины пример. Может, человеком станешь.
Л и з а в е т а. Какой я ни есть худой человек, а водку по утрам не хлещу. Где опять насосался?
Р у ш к и н. Пуртова провожал. В леспромхоз наладился Пуртов.
Л и з а в е т а. Скатертью дорога.
Р у ш к и н. Скатертью?! Да он лучший мой тракторист! Ежели все лучшие побегут, с кем останусь? Тебя на трактор не посадишь.
Л и з а в е т а. Митю вон посади. Ходит, углы огибает.
Затемнение.
Г о л о с И в а н а. Так вот нешумно живет обезлюдевшая моя деревенька. Текут будни день за днем. Порою праздники случаются. В первую зиму мою после армии собрались мы у брата. Лизавета пригласила сюда тетку Матрену и Любаву.
В комнате Рушкиных. У стола хлопочет Г а л и н а. Тут же тихонько прикладывается к рюмочке сам х о з я и н, делая вид, что помогает жене. Здесь Л и з а в е т а и гости, М а т р е н а и Л ю б а в а.
Л и з а в е т а. Ну вот, гостей привела. Явились, идти не хотели.
М а т р е н а. До гостей нам… девка (взглянув на дочь) последние дни дохаживает.
Л и з а в е т а. Самое то. На глазах у нас будет. Хуже, если загуляем — она там одна, возьмет и распростается.
М а т р е н а. Гуляйте. Сама догляжу.
Л и з а в е т а. Не упрямься, тетка! Будешь упрямиться — живо укол воткну!
М а т р е н а. За какие грехи? Я не хворая.
Л и з а в е т а. А вот поставлю — и не пикнешь. Я фельдшер и шприц всегда при себе имею. Вот он, чик иголочкой — и не поморщусь.
М а т р е н а. С тебя станется. Всю задницу исколола — сесть не могу.
И в а н, войдя, теряется, не зная, чем занять свои руки. То трет родимое пятно у переносья, то гнет в руках вилку. Сел.
Р у ш к и н. Шарахни, брат, для смелости! Не робей, шарахни! (Налил, поднес и себя не обидел.) Повторим?
Г а л и н а. Но-но! Присоседился!
Р у ш к и н. Не прерывай, Галя! Стих нашел.
Г а л и н а. Ты уж давным-давно все лимиты выбрал. Поставь!
Р у ш к и н. Уравняли вас… на свою голову! Теперь гнетете мужскую половину.
Л и з а в е т а. Начались дебаты! Гляди, Ванечка, и на ус мотай. Вот она, жизнь семейная!
И в а н. Мотаю, потому и в холостяках.
Л и з а в е т а. А если все же надумаешь жениться — бери меня. Донимать не стану. Будешь играть мне, я петь да плясать. Развеселая получится семейка!
М а т р е н а. Братьям-то можно ли на сестрах жениться?
Л и з а в е т а. Мы люди без предрассудков. Мы на это глядим сквозь пальцы. Правда, Ваня?
Р у ш к и н. Была правда у Петра да у Павла. Петра хватило до третьих петухов…
Г а л и н а. Не задевайте парня. Он и без вас докрасна раскалился. Усаживайтесь да начнем.
Р у ш к и н. Золотые слова. Вовремя сказаны.
Г а л и н а. А ты, муженек, первую пропусти.
Р у ш к и н. Это почему же такое вопиющее неравенство?
Г а л и н а. Пропусти — сохранишься дольше.
Л и з а в е т а. Не скажи. Проспиртованные-то дольше живут. У нас в училище все наглядные пособия в спирту. Как живые гляделись.
Р у ш к и н. Очень даже правильные мысли.
Г а л и н а. Не нарушай порядок. Большинством голосов решили: не пьешь первую. Ну, за старый год, что ли? Скончался он, и — пухом ему земля!
Пьют.
Г а л и н а. Сыграй нам, Ваня! Лизка, подай баян!
И в а н (не сразу).
«Упали бомбы в синеву,
на доброту упали нашу,
на неизмятую траву,
на недосеянную пашню.
Сибирь была синя-синя,
и радости, и хлеба вдоволь…
Что ж нынче плачут у плетня,
заламывая руки, вдовы?
Страну, где небо всех добрей,
сплошь затянуло черным дымом.
На волос русских матерей
упали первые седины…»
Р у ш к и н (хриплым шепотом). Вот так, значит… в свете последних событий. (Стакан в его руке хрупнул.)
Всхлипнула Галина, заморгала Матрена, невесело задумалась Любава.
Л и з а в е т а (тихо). Ты руку порезал.
Р у ш к и н (не слыша ее). Родня ведь мы… все люди — родня. На одной планете живем… А что она такое — жизнь? В чем ее главная сердцевина? Ты погоди, братан, ты скажи мне: в чем загадка жизни? И человеку какого неба надо еще, ежели синее над головой плохое?
Читать дальше