Даниил Марейчев - ПЯТЫЙ СЕКТОР. Свинцовая стена

При всех вариантах, которые я прокрутил у себя в голове, этот казался самым приемлемым.

– Как ты подговоришь крюка? —

– Обижаешь, уже сделано, когда рядышком лежали, я ему это все выдал, он сигнала ждать будет. Оставалось только с тобой согласовать.

– Я отвлеку внимание у пня. Дальше действуйте сами.

– Понял, пока не выеживаться?

– Нет, лишние проблемы не к чему.

– Ох, я чувствую, веселая у нас ночка будет.

– И не говори.

Тут Алекс ухнул, и припал на колено, обернувшись, я, увидел Горбуна, который подбрасывал очередной камушек, что бы запулить еще раз. Своими связанными руками я помог Алексу встать, вот честное слово, если бы не путы, Алекс уже бы пропихивал ему этот камешек через важное заднее кольцо.

Однако мы были связаны, и на прицеле у моего заклятого, а я считаю его таковым, врага. Который по дороге кидал поочередно в нас камни.

Я шел молча по сырому от дождя асфальту. Рядом с дорогой еще продолжали бегать струйки дождевой воды, сырая пожелтевшая трава как будто набралась силы и решила хоть и ненадолго, но показать, какой она может быть сильной и красивой в это время года. Красиво. Нет, природа, она все – таки и в Пятом Секторе природа. Даже серые тучи ненадолго отступили, и свет от далекой звезды по имени Солнце освятил весь участок подлеска, к которому мы приближались. Я наслаждался тишиной и гармонией, пускай и связанный, но и свободой.

Как бы это не прозвучало удивительно, но никто мне не мешал.

Под ногами захлюпало, почва, впитывающая в себя многонедельные дожди, давала о себе знать, мы уже давно свернули с асфальтированной дороги и наконец, вышли на небольшое поле около проклятого радиоактивного леса. И все бы ничего, если бы я не почувствовал странное ощущение в висках, какое уже не испытывал много лет.

Я встал как вкопанный. Своей бродяжнической интуиции я привык доверять капитально. Это странное ощущение не спутать ни с чем, разве что с головной болью, но и то маловероятно.

Мозг начал работать в экстренном режиме, вспоминая на какое зверье или аномалии может отзываться эта чертова пульсирующая слабым толчками боль в висках. Прощупав про себя свой организм, никаких иных признаков я не обнаружил, проклятье! Надо вспоминать, надо вспоминать…

Я обернулся, группа по приказу коротышки – карателя встала, Горбун знал, что я что то почувствовал, и сам, скорее всего, думал, что же.

Его хлопчики потихоньку взялись за стволы, Горбун их не останавливал, мало ли что.

Подул легкий ветерок, я вновь развернулся.

Ах, вот оно что.

– Нужен крюк.

Хоть я и смотрел прямо перед собой, я точно знал, что все каратели обалдели от такой наглости. Все, кроме Горбуна.

А что? Думал, я не знаю про священные правила Суда? Если опытный путник, которого взяли в плен, что бы отдаться на суд СВЛ. Ведет группу практически на свою казнь, то он имеет право на правило одного замка. Тупое правило, но так гласит кодекс группировки Кубы, к которой мы, по не счастливой случайности топаем.

Правило одного замка, это право воспользоваться одним крючком из группы ведущего, в нашем случае – Горбуна, как минным тралом. В любом случае, погибнет крюк или нет, эта смерть все равно не учитывается, а идет даже в плюс к СВЛ, так как пожертвовав одним, пленный спасает всю группу.

– Не охренел, кирпич? – Грубо поинтересовался у меня один из команды карателей.

Естественно, Горбун выбрал его.

– Сомкни уста с обратной стороны, Голубь. Двигай куда скажет подсудимый. Так гласит закон.

– Босс, при всем уважении, я не буду ходить под какой-то Иерихонской шавкой!

– Если я скажу, – бросил на него взгляд Горбун, – ты ракшасу минет сделаешь извращенных позах. А теперь, – он передернул затвор своего «калаша», – топай, куда тебе сказал этот чертов бродяга!

Голубь стих и онемел. Он быстро подбежал ко мне, смачно сплюнул на мой ботинок, и, шмыгнув носом, спросил, дескать, куда идти.

Я, таким же смачным плевком ему в рожу, сказал, дескать, прямо, метров восемь. И Голубь, треснув мне с улыбкой в челюсть, развернулся и пошел по прямой. Ровно восемь метров.

Как говорят люди, которые играют в компьютерные игры, минус один.

Голубь прошел ровно восемь метров, и занеся ногу на полушаге, встал. Как же хорошо, вовремя, самое главное, вспомнить и увидеть старые, редкие, а значит и самые опасные аномалии, подумал я, вставая с колена с ухмылкой. Видимо эпицентр аномалии прямо перед Голубем. Ну, ныне покойным.

Пока все смотрели в спину, как они думали, живому крючку, я крутил башкой, как попугай, пытаясь понять, с какой стороны еще такие аномалии, поскольку прямо в цент аномального поля такого типа, мы попасть не могли.