Алина Наумова - Мёд и Лимон

– Доброе утро, мисс Оуэн.

Воздух застрял где-то в выдохе. Я поправила собранные на затылке волосы.

– Доброе утро.

– Отличная погода.

– Не буду спорить.

Мед. Липкий мед. Ловушка для таких жалких созданий, как я.

– Уже решили, что будете делать на выходных?

– Друзья звали меня на озеро. Я еще не решила.

– Здорово. Мы тоже с ребятами собрались на прогулку.

Как удивительно легко удается убедить себя обрасти вымышленными друзьями. Они веселые и шумные. У некоторых есть маленькие дети. Кто-то одинок и обязательно держит в руках баночку с пивом. У кого-то заразительный смех и клетчатый плед в руках. Я вижу даже удочки.

– Отличных выходных, Дастин.

Он ловит мой взгляд. Зачем? Нужно изменить маршрут. Супермаркет в нескольких кварталах от меня. Может стоит поискать другой? Значит, по средам и субботам нужно перестать сюда заезжать.

– И вам. Мисс Оуэн.

Я сглатываю липкий комок в горле и мне становится невыносимо тошно от этой жары. Губы перестают шевелиться, а кожа под рубашкой ноет и чешется. Прохлада простыней кажется мне такой недосягаемой.

Время совершенно не идет. Стрелки увязли в бронзово-золотистом болоте. Оттуда нельзя выбраться. Нельзя его избежать. Я уже думала о том, чтобы снова сменить место жительства. Но этот город успокоил меня и теперь пытался сломать все что я построила. Как подло с его стороны!

Ветер не шевелит листву деревьев, и мысли снова тонут в моей голове.

Стопка листов справа исчезла. Темно-коричневое пятно высохло, оставив ободок от произошедшего недавно события Я вижу отколовшийся кусочек керамической ручки. Рыжая кружка все также лежит на полу возле стола. Я не буду ее поднимать. Ладонь зажимает осколок все крепче и острые края впиваются в кожу, разрывая ее. Боль внутри унимается, не оставляя шансов для волнения. Все будет хорошо. Так как должно быть.

Выходные пролетают под кондиционером. Новые царапины на бедре практически не заживают. Я сдираю корочку иголкой. Капля крови кажется такой маленькой и алой, что мне хочется плакать от беспомощности. Почему запертые воспоминания продолжают стучаться в своей коробке и продолжают пытаться вылезти. Зачем? Почему мы не можем просто стереть себе память и начать жить с чистого листа. С чистого белого листа. Я помню кровь, ярко-алую. И темно-бордовую, и почти черную. И бледно-розовые разводы на кровати. Будто незримая рука раскрашивала мою постель акварелью. Рука невидимого художника раскрашивала мою жизнь, когда я больше всего в этом нуждалась. Смерть не спасет меня. Наказание – это жизнь. Жизнь по правилам. И тогда твоя простынь всегда будет чистой. Хрустящей и запахом кондиционера «Океанский бриз».

Его фигура выделяется на фоне всех и солнце любовно выхватывает его плечи в толпе. Я не знала, что Дастин увлекается спортом. Я вижу каждую натянутую мышцу. Прыжок. Мяч летит в корзину и не задевая железного обруча, укладывается в мягкую паутину сетки.

В моих попытках скрыться виноват Адам. Я все еще не придумала никакого оправдания и мне совсем не хочется отчитываться перед ректором, и объяснять свой отказ от дурацкой пьесы. Жуть какая! И почему все это происходит со мной?

Всего секунда и я не успевая отвести взгляд. Я снова поймана. Я в ловушке. Ненавижу мед. Ненавижу липкость. Ненавижу бархат.

Он прикладывает ладонь козырьком ко лбу и щурится. Солнце сжигает мое тело. Ноги вязнут в болоте и уставшие глаза размывают все образы передо мной.

– Как вы себя чувствуете?

Голос так далеко. Дико хочется раствориться и утонуть в своем сознании.

Глаза сопротивляются и только светло-жёлтые пятна оказываются у меня перед глазами. Откуда тогда этот голос? Где я? Что происходит? Пытаюсь сосредоточиться. Одно из пятен темнеет. Дастин.

– Что происходит?

– Вы потеряли сознание.

– Что?

Выдох и вдох. Наконец, мне удается сосредоточиться. Носки, юбка, пояс, рубашка. Пуговица на рукаве. Расстегнута. Не может быть! Нет-нет-нет! Что происходит здесь?

– Вам стало плохо на площадке. Вы сейчас в мед кабинете. Вам лучше?

– Чувствую себя отлично. Мне нужно идти.

Я пытаюсь сесть. Рука Дастина проникает сквозь жесткую ткань рубашки. Мои глаза снова видят эту проклятую расстегнутую пуговицу на правом рукаве. Что он видел? Кто это сделал?

– Я помогу.

– Спасибо. Все в порядке.

– Может позвать врача?

– Не нужно, – сердце гулко буянит в грудной клетке. Дыхание Дастина и жар его кожи не дают мне дышать. Мне нужно просто уйти отсюда. И добраться до прохладной чистой простыни. Я придумаю что-нибудь, всё будет хорошо.