Михаил Карс - Шторы с павлинами. Роман

Придя домой, Тася заметила, что шкаф для верхней одежды стоит не совсем там, где стоял всегда. Она сбросила ботинки и побежала в комнату. То, что Тася там увидела, повергло её в шок, и девочка упала, потеряв сознание.

– Доченька, открой глаза! – откуда-то издалека услышала Тася. Она с трудом открыла глаза. Рядом, вся в слезах, сидела мама, а за её спиной, весь какой-то бледный, почти белый, стоял отец.

– Мама, – шёпотом спросила Тася, – что со мной?

– Ты потеряла сознание. Так бывает, не беспокойся. Сейчас всё пройдёт.

– А я видела пианино, или мне это приснилось?

Мама слегка отодвинулась, и перед взором Таси предстал чёрный деревянный музыкальный инструмент. На передней стенке по сторонам были прикреплены два канделябра, что делало её пианино самым красивым.

– Оно красивее, чем у Тоньки. – вновь прошептала Тася.

– Лежи… закрой глаза. – сказала мама.

Сопротивляться не было сил, и Тася, закрыв глаза, уснула. Ей снилось, что Тонька бегала за ней с молотком и хотела разбить её пианино. Тася всячески пыталась загородить свой подарок, но в этот момент Тонька начинала раздуваться, как воздушный шарик. Раздуваясь, она становилась всё больше и больше. И молоток в её руках пропорционально увеличивался в размерах. И когда огромная Тонька замахнулась огромным молотком, чтобы ударить по её подарку, Тася закричала и проснулась. На её крик прибежали родители. Девочка, не обращая внимания на их перепуганный вид, подскочила и в два прыжка оказалась возле инструмента. Увидев, что тот стоит целый и невредимый, Тася попыталась его обнять. Но когда у неё это не получилось, она стала нежно гладить своё долгожданное и большое пианино.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила мама.

– Хорошо! Теперь у меня есть своё, настоящее пианино! А это главное!

Тася, забыв про все сегодняшние обиды на родителей, начала танцевать, кружась по всей комнате и напевая: «Я буду музыканткой… меня узнает мир!» Она остановилась только после того, как услышала, что родители заливисто смеются.

Учиться в общеобразовательной школе Тасе не нравилось. Однако обучение музыке перекрывало все неприятные события, которые были связаны с проблемами в математике и чистописании.

Правда, первый год обучения у Ольги Николаевны чуть было не отбил её искреннее желание стать знаменитой пианисткой.

Ольга Николаевна была пожилой дамой старой закалки. В молодости – ещё до революции, во времена царской России – она работала в оркестре губернского театра. Говорить об этом она не любила, но практически все её ученики знали в том или ином объёме биографию своего педагога. Ольга Николаевна была требовательной и даже порой жёсткой, но в то же время в высшей степени талантливым как музыкантом, так и преподавателем. За годы своей преподавательской деятельности она подготовила множество одарённых музыкантов, которые в будущем становились известными не только в Советском Союзе, но и за пределами страны. Именно по этой причине её постоянно атаковывали не только родители учеников, но и уже состоявшиеся музыканты – для повышения своих возможностей в технике игры. Родители юных учеников верили, что если Ольга Николаевна возьмётся за обучение, то музыкальная карьера их чадам обеспечена. Однако возраст брал своё – Ольга Николаевна только что отпраздновала своё восьмидесятилетие, – и набирать много учеников уже не было физических сил.

Когда Иван пришёл на разговор к Ольге Николаевне, то всех этих деталей её биографии он не знал. В музыкальной школе ему сообщили, что она является опытным педагогом и иногда берёт подработку к пенсии.

Ольга Николаевна выслушала Ивана и сказала, что ей надо подумать, поэтому для принятия решения необходимо подождать неделю. Иван крайне удивился столь необычному отношению к подработке, но сослался на возраст преподавателя. Поэтому через неделю он вновь пришёл к ней, не питая больших надежд на положительное решение.

Ольга Николаевна сидела в кресле-качалке, завёрнутая в старый, побитый молью плед, и пристально смотрела на Ивана.

– Что Вы решили? – пытаясь нарушить уже ставшую неприличной тишину, обратился он к Ольге.

– Я должна послушать девочку. Вы сказали, она очень хочет учиться музыке?

– Да!

– А слух у неё есть?

– Не знаю! Но она любит петь, и, как нам кажется, мелодия у неё получается.

Ольга Николаевна, продолжая вальяжно качаться в кресле, улыбнулась.

– Мелодия получается… – повторила она слова Ивана. – А слух-то у нее есть?