Михаил Карс - Шторы с павлинами. Роман

Парень давно уже заметил молодую особу, переминавшуюся с ноги на ногу возле станции метро «Арбатская». Девушка была явно провинциалкой, но уже с каким-то московским отливом. Такое сочетание вызывало у Ивана ещё больший интерес к ней. Он собирался встретиться с одноклассниками, чтобы пойти в пивную «Жигули» на Калининском проспекте. Друзья давно планировали посетить это знаменитое питейное заведение, но быт обычно брал своё. И вот, наконец, все решили отодвинуть свои дела и встретиться, вспомнить школьные годы. Попасть в эту пивную было сложно, но одноклассник Васька был знаком со швейцаром и поэтому был уверен, что за три рубля тот пустит их без очереди по «брони».

Друзья немного запаздывали, поэтому Иван, рассматривая окрестности, остановил свой взгляд на девушке, которая стояла несколько в стороне от входа в метро. На её лице была написана нескрываемая радость, больше похожая на блаженность. Иван сначала исподтишка наблюдал за ней, но после нескольких ответных взглядов начал настойчиво изучать эту счастливую стройную особу, пытаясь найти повод познакомиться. Судя по взглядам самой девушки, она тоже была не прочь, чтобы парень был немного настойчивее.

Ивану исполнилось двадцать пять лет. Он считал себя вполне взрослым и самостоятельным человеком. Когда-то его дед переехал в Москву, женился – и вот уже более пятидесяти лет их семья считалась полноценными москвичами. Сам Иван был коренным москвичом, поскольку его родители родились уже в столице. Благодаря Хрущёву несколько лет назад они получили отдельную квартиру в так называемой хрущёвке. Но после комнаты в коммуналке, где они жили с самого рождения Ивана и где, помимо них, проживали ещё пять семей, эта не очень большая двухкомнатная квартира казалась настоящим дворцом. Поэтому молодой человек считал себя завидным женихом.

Жизнь Ивана была довольно разнообразной. Хотя родился он в годы самой тяжёлой войны в истории двадцатого века, но благодаря тому, что его отец, Михаил Дмитриевич, трудился на оборонном заводе, который именно в год рождения Ивана возобновил свою работу в Москве, семья всегда была вместе. Спустя год после вынужденной разлуки отец был возвращён из Омска, куда завод был эвакуирован ещё в начале войны, обратно в Москву. Началась подготовка к его развёртыванию. К середине 1943-го предприятие должно было заработать на благо обороны страны. Поэтому год разлуки Михаила Дмитриевича с женой привёл к тому, что в сорок третьем году родился Иван.

Мать, Елена Сергеевна, работала на киностудии «Мосфильм». В начале войны она всячески пыталась попасть на фронт и бить проклятых фашистов, но по распоряжению Сталина киностудия должна была работать полноценно и выпускать фильмы для поддержания боевого духа солдат. Елену не отпустили. Однако она решила записаться в ополчение местной противовоздушной обороны и по ночам выходила на дежурство на крыши домов, охраняя их от так называемых зажигалок, которые сбрасывали фашистские бомбардировщики. На крышах домов стояли бочки с водой, на земле – ящики с песком. Елене необходимо было схватить щипцами упавшую «зажигалку» и поместить её в бочку с водой или сбросить на землю. Такая работа требовала огромного мужества, потому что иногда «зажигалки» имели свои сюрпризы. Но весь советский народ был готов жертвовать собой – только бы не дать фашистам завоевать свою Родину. Елена была отчаянной девушкой. Именно поэтому, будучи беременной, она до последнего не покидала ополчение. Можно сказать, что Иван, ещё не родившись, уже защищал Москву, чем и любил похвастаться в компании. Родившись в самый разгар войны, саму её Иван, конечно, не помнил. Но где-то в глубинах его памяти осталась та радость, которая была у всех после того, как объявили о капитуляции фашистской Германии. Иногда ему казалось, что он очень хорошо помнит салют в честь Победы над фашистами. Но эти воспоминания скорее базировались на рассказах родителей. Ваня всегда отождествлял себя с этими рассказами и в какой-то момент поверил в то, что он сам был свидетелем событий.

Рос Ваня самым обычным мальчишкой. Послевоенные годы были сложными для всей страны. Отец с мамой работали чуть ли не сутками. Воспитанием мальчика занималась бабушка. Когда Ване исполнилось двенадцать лет, бабушки не стало. С этого момента мальчик был предоставлен сам себе. И хотя воспитывали Ваню в традициях послушания и уважения к старшим, подростковый возраст обычно всё же побеждал. Ваня много времени проводил на улице с друзьями, начал курить, и периодически Елена даже чувствовала запах алкоголя, доносившийся от сына. Любые попытки матери повлиять на ситуацию натыкались на противостояние. Мужа Елена старалась не загружать семейными проблемами, понимая, что его работа крайне ответственная, и поэтому дома он должен был отдыхать, а не погружаться в семейные дрязги. Когда Ване исполнилось четырнадцать лет, отцу всё же пришлось узнать о проделках сына.