Олег Джурко - Кровосмешение. Комедия

Любительская труппа районного Дома Культуры репетирует пьесу местного шалопая для показа на областном смотре самодеятельных коллективов. Доморощенной Автор очарован прелестными в своей естественной простоте текстами древних авторов, творивших во временах роскошного заката Римской империи, зазевавшейся в своем великолепии. Он пытается реализовать языческий, лишенный религиозного ханжества дух этих текстов в условиях современной реальности. Текст самодельной пьесы богат языческой экзотикой.

На сцене очень свойская, коммунальная атмосфера посиделок .Театрализованный бардак. Вдохновенная суета. Буйство красок. Обилие венков, зелени, соломы. Полуодетые актеры тащат бедный самодельный реквизит. Причесывают, друг друга, надевают разноцветные хитоны, туники, сполы, тоги. По ходу пьесы свободные от монологов занимаются обменом валюты, подгонкой, примеркой костюмов. Кто-то в домашних шлепанцах. Портниха ( Павлиния) бегает с метром, ножницами, лентами, ставит заплатки. А кто оделся – курят, флиртуют в сторонке, пританцовывают.

Художник (Предикал) невозмутимо дописывает задник.,

Гремит классический джаз. Радист пробует микрофоны – раз, два, три… Крово… кха… крово-смеси-тели… Кровосмешение, этих, богов, блин…Бу-нт… Бунт ста. Ста-ру-х-х-х… Крово-сме-ше-ние. Раз, раз… Дает музыку.

Много примитивной пантомимы. Актеры принимают потешные позы в зависимости от смысла речей: комические, трагические, умильные, безобразные. Часто карикатурные. Танцы импровизированные. Танцуют все в течение всей пьесы. Урывками, отбарабанив монолог, как бы репетируют без музыки каждый свой танец. Пантомима и танцы – живой фон – чувственная реакция на происходящее. Танцы пародируют современное стремление раздевать артистов догола, даже когда это и не в жилу спектаклю.

Боги уходят, приходят, потешаются, жестами комментируя происходящее вокруг, советуют, назидают, пьют, закусывают, плачут.

Маски, разные, не обязательно античные, есть карикатурные, позволяют одному актеру играть несколько персонажей.

У порога рисованной виллы, рядом с рисованной конурой, рисованной лохматой собакой спит в дребодан пьяный поэт Публий. Он же драматург, Виталик. ОН эстет.Он горько плачет, все всё делают не так как им задумано.

Нимфелия шаловливо дергает узелок парчовой набедренной повязки обнаженного Предикала-прислужника. Предикал ничуть не шокирован.. Под повязкой яркие современные плавки с надписями. Украдкой целуются.

Маша (весталка )ревниво косится. Эраста повторяет фокус с набедренной повязкой Предикала. Он хватает ее на руки, уносит в «кусты». Нимфелия, ревнуя, метнулась следом, но спохватилась, вернулась. У нее свой расчет.

Предикал, с пока непонятным расчетом, уговаривает весталку отдаться в недрах кулис.

Поскольку спектакль о репетиции спектакля, текст можно читать с листа, зубрить нет нужды.

Имена актеров написаны на одеждах.

Венера – Катя, невеста автора. 25 лет. Симпатичная. Невысокая подростковой худобы. Играет в трех масках. В маске собственно Венеры, в маске дамы Красота, в маске дамы Любовь.

Дамы Красота и Любовь – гипнотические виртуальные стихии, составляющие символа воображения древнего язычника по имени Венера. Драматург дал им поиграть наравне с артистами. Почитают себя идеальными видениями с божественными привилегиями вселенского масштаба, хотя обретают в абстрактном мире личного Воображения человека. Кичливы, отношения с Юпитером и Аполлоном вздорные. Их высокомерное равнодушие к нам, землям, позволяет невежам и проходимцам от коммерции эксплуатировать их мистический гипноз по-черному.

Береника беллафонта – нимфетка – Ольга – до 30 лет. Ярко красива, но холодна, высокомерна. Посланница Юпитера материализованный персиковый двойник Венеры. Персиковый, но полнофункциональный, муляж образцовой женщины неземной, божественной, потому гипнотической Красоты. Предполагается прародительницей земнородных Новых богов для Нового Земного Рая Идеальной Красоты и Любви. Подкидыш, найдена жрецом Беллафонта в пеленках на алтаре разрушенного временем храма Весты.

Агриппа – бандерша дома терпимости Райские Наслаждения – Бронислава Юрьевна Кастальская – Броня – режиссер спектакля, бывшая Питерская актриса. За 50 лет. Невысока, пышка с железным характером. Подвижна как ртуть. Бедовая насмешница. Сожительница некогда знатного, а теперь промотавшегося, просто знаменитого поэта Публия Секста Трубериана. За поясом Агриппы выразительно торчит хлыст. Хлыстом подстегивает актеров.