Александр Галин - Этой ночью или никогда

Инна.Витя, знаешь что, переночуй сегодня у нас… у ребят. Пойдёшь?

Могильщик.Не знаю, Иван, отнеси меня…

Чмутин.Была нужда.

Инна.Тебе так плохо?

Могильщик.Мне так хорошо… Не хочу вставать.

Йорик.Старый, это твоя замогильная бродит?

Могильщик.Йорик, у тебя циклопические масштабы. Парни, а если снизу на вас смотреть, вы – нелюди. Колонны, развалины храма. Жуть какая! Йорик, я вижу твою непроявленную сущность. Вот такие мы на самом деле: гиганты с крошечными головами.

Йорик.Отдыхать пойдёмте, философ. Вставайте!

Могильщик.Не встану, Янек… отнеси…

Йорик.Савок, бери его за ноги! Маэстро, с вас карбованец за доставку.

Могильщик.Джон, не уходи. (Поёт.) «Джонни, ты меня не любишь. Джонни, ты меня погубишь…»

Могильщикауносят. Йорикшутовски напевает траурный марш.

Ляля ждёт в маленьком парке напротив общежития… А я всё пытаюсь сейчас понять: откуда эта Ляля взялась? Почему я вспоминаю лицо проводника, который вёз меня давно в поезде Ленинград – Севастополь. Он растапливал углём печку подолгу, язычески всматривался в недра очага. По его распахнутой безволосой груди летал орёл и нёс в когтях обнаженную женщину с чудовищно большой грудью. От плеча к плечу проводника плакатными буквами была сделана надпись: «Ляля, буду любить вечно». Я описал татуировку? В плацкартном вагоне до утра зычно пели два пьяных демобилизованных солдата, кричал младенец. А в моём юношеском воспалённом сне, тряском и жёстком, долго-долго склонялась надо мной Ляля, касаясь чем-то безмерным и мягким моих полураскрытых век. Может быть, она искала того, у кого на груди было такое неслыханное обещание? Женщина моих юношеских снов в ту ночь была именно Лялей. Конечно, она была в поезде, потому что нельзя устоять перед соблазном вечной любви. Я слышал, как из купе проводника доносился шальной женский смех, как потом наступала тишина, полная напряженного смысла. В ту ночь я впервые узнал всё о своей предстоящей жизни. Я увидел сквозь сон свою жизнь, далекую явь, с помощью неведомой силы, как иногда в детстве уже видел свою старческую немощь, ещё не понимая, что она была моя. Да, именно из того юношеского сна течёт ручеёк этой пьесы. Я лежал до рассвета на самой высокой третьей полке, на грязном матраце, и нёсся над чёрной, озарённой станционными огнями землёй. Я смотрел за окно, впервые увидев землю, на которую кто-то послал меня жить.

В комнате остались Иннаи Чмутин.

Чмутин.Как начинается сессия, так пошло-поехало. Гульба!

Инна.Какая гульба? О чём ты?

Чмутин.Ладно, не прикидывайся! Всё второпях! В потёмках!

Инна.О чём ты? Можно яснее?

Чмутин.Всё ясно. Гнать тебя надо было с первого курса.

Инна.Кто приезжает с направлением – тот или дурак, или карьеру делает. Но чтобы и то, и другое в одном человеке…

Чмутин.С вами сделаешь!

Инна.Что ты лезешь к нам?!

Чмутин.Ляля из-за тебя испортилась.

Инна.Плохо ты её знаешь, ой плохо!

Чмутин.Она такой раньше не была.

Инна.Не знаю, какой она была раньше. И знать не хочу. А ты хитрый человек, Ванечка.

Чмутин.Это ты при себе оставь. Хитрый я или нет.

Инна.Когда женщина стоит, нельзя разговаривать с ней сидя. Вставай, Ваня. Иди.

Чмутин.Тоже мне, женщина! Не смеши хоть.

Инна.Пойдите вон!

Чмутин.Я пойду и приду с комендантом.

Инна.Не надо собирать мусор по углам, а то о тебе ребята плохо подумают. А здесь был комендант. Выпил с нами. Так что тебе надо идти в деканат. Глядишь, и повышенную выходишь…

Чмутин.Куда она ушла?

Инна.Куда? Ты хочешь уточнить, где она будет ночевать? Я не знаю всех её знакомых. Когда она не приходит сюда, то мне никто не сообщает, где и с кем она спит.

Чмутин.Язык у тебя, как у бешеной собаки.

Инна.Иди отсюда, мне спать пора.

Чмутин.Спи.

Инна.В женских комнатах в это время находиться запрещается.

Чмутин.Это я и без тебя знаю.

Инна.Что ты расселся? Я раздеваться буду.

Чмутин.Раздевайся. Охота мне на тебя смотреть!

Инна.Уйдёшь ты или нет?

Чмутин.Спи.

Выходит. В дверь тихо и воровато стучат. Инна не открывает, прислушивается. В комнату просачивается Йорик.