Меир Ландау - Барон с улицы Вернон. Дуэт Олендорфа. Книга третья

– Знаете как назывался пароход, на который села эта семья? – спросил он у врача.

– Как? – посмотрел на него врач.

– «Титаник», – ответил старик и положил кубик на место.

Врач посмотрел в Библию.

– «Нашей дорогой Джесси Эйли Гудвин, в память о днях проведённых в церкви Святого Михаила…», – перевёл на русский язык надпись доктор, – но это явная подделка, – усмехнулся он недоверчиво, – чернила не могли так долго сохраняться, столько времени, в воде!

– Это не подделка, – ответил старик, – чернила могут сохранять свежесть очень долгое время и вода вовсе не та причина от которой настоящие чернила расплываются и исчезают. Да и живущий в начале 21-го века человек, обязательно не учтёт то, что в 1912 году в Англии писали немного по другим правилам, не тем что сейчас. А вот сколько именно времени эта книга пробыла в воде, это ещё вопрос.

– А что с Джесси Эйли? – посмотрел врач на старика.

Старик вздохнул.

– Она погибла. Вместе со всей своей семьёй. Ей было десять лет.

Он помолчал.

– Я верну эту Библию и эти вещи одному её родственнику, который её помнит. И девушку тоже забираю с собой.

– То есть, – подумал врач и отдал книгу старику, – за Джесси Эйли Гудвин она выдавать себя не может?

– Она и не выдаёт себя за неё, – кивнул старик, положил в чемодан Библию и кубики и закрыл его, – она даже не знает кто такая Джесси Гудвин. Постарайтесь, чтобы от неё не осталось никаких следов.

Старик достал телефон и набрал номер.

– Гарольд? – коротко проговорил старик, – это я. Я очень срочно жду тебя у нашего друга в Харькове. Точнее – мы ждём тебя в Харькове. Похоже, что надо снова… вернуться на «Титаник».

Это была дача недалеко за городом. Небольшой деревянный домик с камином и большими светлыми окнами, за высоким забором. От самого входа до ворот росли высокие сосны, по всему огромному двору. А дорожка между соснами была устелена деревянными мостками, ведущими от калитки прямо к высокой веранде, которая служила порогом дома.

Катя долго не могла прийти в себя. Она сидела за столиком на веранде и больше молчала, слушала тишину, смотрела в небо по которому бежали белые облака.

Старик расположился в кресле качалке прямо у входа, читая свежие газеты, а хозяин дома, с виду весёлый и задорный, Борис Борисович, не спеша колол щепу для самовара, время от времени полушутя переговариваясь со стариком.

– Эх, давно у нас не было гостей, – говорил Борис Борисович глядя на старика, – жена скоро приедет, она и присмотрит за Катюшей. Ну как мы, два старых мужика, можем ей помочь? Они девочки, они разберутся между собой!

– Да уж, – вздохнул старик, – её появление тут, если честно, сбило все планы.

– Да не планы сбило, – поправил его Борис Борисович, – Катюша показала, что чего-то вы там натворили не того чего хотели!

Старик глянул на Бориса Борисовича.

– А ведь верно, Боря!

Он встал и прошёлся по двору, подошёл к тепличке в которой росли розы и начал их рассматривать.

– Но, скорее не натворили, а что-то упустили из виду, – сказал он и добавил немного подумав, глядя на Бориса Борисовича, – Гарольд обратил внимание на то, что события развивались немного не так как должны бы были. И куда-то исчез его отец.

Он снова перевёл взгляд на розы.

– Но вот разбираться уже не было времени. Ему даже пришлось делать то, что должен был сделать Фредерик. Я имею ввиду – спасать себя.

Старик посмотрел на Бориса Борисовича и кивнул на розы.

– Зимой выращиваешь?

– Да это не я, – ответил Борис Борисович не отвлекаясь от самовара, – это мои девчонки балуются.

– Живые цветы зимой это приятно, – кивнул старик глядя на розы, – надо будет у вас саженцы заказать.

– О! – воскликнул радостно Борис Борисович, – у вас в Питере сейчас снег! Розы на снегу это всегда красиво!

Он заложил щепу в самовар и начал его кочегарить. Приятный дым разбежался между сосен и все замолчали.

– Ну вот, – улыбнулся Борис Борисович посмотрев на грустно сидевшую Катю, – скоро будем пить чай.

Через четверть часа по двору раздался звонок.

Катя испугалась.

– Это к нам приехали, – улыбнулся ей Борис Борисович, – или жена с дочкой, или наш Гарри.

Он встал и направился к калитке.

Борис Борисович был немного моложе старика, живой, шустрый и быстрый, с живыми глазами и проницательным взглядом. Казалось, что он просвечивает своего собеседника насквозь когда смотрит на него. Он всё делал быстро. Но рассуждал очень даже не спеша, взвешенно и обдумывал каждое своё слово.