Меир Ландау - Барон с улицы Вернон. Дуэт Олендорфа. Книга третья

– Ещё скажи, что у неё в чемодане бомба! – развёл руками старшина, – ты на девчонку глянь! Она сейчас Богу душу отдаст, а ты тут ревизии мне устраиваешь! Будешь забирать её?

Петровна побледнела брезгливо рассматривая девушку.

– Документы у неё есть какие-то? – выдавила из себя она.

– Нет! – снова развёл руками старшина, посмотрев на медсестру, – она трупом плавала в воде! Понимаешь? В воде! Знаешь какая водичка там, тёпленькая? Там рыба помёрзла!

Петровна заткнулась, глянула на девушку в недоумении слушавшую их перепалку.

– Тебя как зовут? Откуда ты такая взялась? – кивнула она девушке уже без раздражения в голосе.

– Катя… – ответила девушка, – я из Харькова…

– Ну что же, Катя из Харькова, – вздохнула медсестра, – забираем мы тебя, поедем наверное сразу в Харьков, там и будем оформляться, раз ты у нас тут с пароходов падаешь…

– Вот уроды, – выругался старшина и с презрением глянул на Петровну.

– Мы вызвали Вас потому, что судя всего это относится не к нашей, а к вашей специфике, – говорил врач старику ведя его по коридору мимо запертых палат, в которых слышались смех и крики буйных пациентов, – её подобрала охрана «Рыбнадзора», в воде, в Печенежком водохранилище.

– Она плавала в водохранилище в середине апреля? – удивился старик.

– Не просто плавала, – уточнил врач, – она цеплялась за чемодан с вещами и звала на помощь, – он остановился и заглянул в окошко двери одной из палат, потом посмотрел на старика, – и в чемодане, и на ней самой, были вещи давно вышедшие из моды. А в чемодане и вовсе детские вещи. Таких сейчас не носят. Да и сама она была одета так, будто бы сбежала со съёмок фильма, прямо со съёмочной площадки. И я ей поверил бы скорее, если бы она начала вдруг рассказывать, что где-то там, на Печенегах, снимают кино. Но… – врач подумал.

– Что «но»? – кивнул ему старик.

Врач снова заглянул в окошко.

– Но я знаю точно, что кино у нас давно уже не снимают, – сказал он, – и её доставили нам врачи скорой помощи, потому что сразу посчитали девушку психически больной. Причём, замёрзшую как ледышка. Вряд ли кто-то стал бы так рисковать здоровьем актёров, согласитесь?

– Согласен, – кивнул врачу старик, – а что она рассказывает?

– Сами послушайте, – ответил врач.

– Ещё, я хотел бы посмотреть её вещи, в частности тот чемодан, – сказал старик.

– Вам их принесут. А я подожду Вас тут, – ответил врач, – мне интересно, имеем ли мы дело с очередной дурочкой, решившей искупаться в раритетной одежде в ночь на 15 апреля, или это действительно что-то, что не может объяснить наука.

Врач открыл двери. Старик вошёл в палату.

Катя сидела на койке в одной ночной сорочке, прижав к себе и обнимая колени.

Она глянула на старика и тут же, со слезами на глазах, бросилась к нему в ноги.

– Сударь! Я вижу Вы не один из этих душегубов! Прошу Вас! Помогите мне! Уведите меня отсюда!

– Тихо, тихо, – поднял её старик с пола, усадил обратно на койку и присел рядом.

– Я хочу Вам помочь, сударыня. И потому прибыл в это заведение едва узнал о Вас, – тихо сказал старик, – но мне нужно знать кто Вы и как Вас на самом деле зовут! И самое главное, поясните мне как Вы оказались в воде! Нынче не время для купания, согласитесь?

Катя сквозь слёзы посмотрела на старика.

– Я не сумасшедшая и искренне не понимаю зачем меня заперли в богадельне!

– Кто же Вы? – глянул на неё старик.

– Моё имя Екатерина Юсля. Мы плыли на пароходе… – заговорила Катя.

– Хорошо, Катенька, – кивнул старик, – Вы позволите Вас так называть? Ведь моя дочь старше Вас, судя по всему?

– Как изволите, милостивый государь, – опустила взгляд Катя пряча слёзы.

– Так Вы говорили докторам, что там было много людей? – спросил старик.

– Там было много людей, – проговорила Катя, – там сотни людей… женщины… дети… совсем маленькие дети… моя сестра и мой брат… Я прыгнула за борт, благо было не настолько высоко. Вода была холодная и я начала тонуть, но тут этот чемодан… Я схватилась за него. А эти… – глянула она на двери, – из-за них, наверное те люди не дождались своего спасения в море…

Старик опустил голову.

– Но тут уже очень давно не ходят пароходы, – ответил он, – и море отсюда очень далеко. Может это был прогулочный катер?

– И вы мне не верите… – едва не заплакала Катя.

– Тише, не надо плакать и отчаиваться, – успокоил её старик.

– Я хорошо знакома с одним человеком, – посмотрела на него Катя вытирая слёзы ладонью, – он поэт!