Марина Ламар - Цепи свободы

Ветер кроны лизнул и иссяк,

Чтобы вновь пронестись по долине.

Дождик взял и прошел, как босяк,

Замерев в кружевах паутины…

Пыль времени осела на пейзаж.

Проходит день бесповоротно наш.

Пугаешься возврата в тишину

И в старую, случайную вину.

Прощенье не озвучено пока,

Прощанье прозвучало свысока,

Последний иероглиф смыт волной

И новой необъявленной виной.

Напустит туман

осенняя снежная пудра,

день спрячется мудро

в помои из сплетен,

но будет по-своему светел.

Как одиноко падал город

В непредсказуемость ночи.

Я помню, как сгущался холод

И как он жить меня учил.

Луна монетой серебрилась,

Глядела в лужи-зеркала.

Она тоске меня учила,

И я вникала, как могла.

Напоминали перец чили

Слова, звучавшие в бреду.

Они страданию учили,

Имея божий дар в виду.

Гудит эфир.

Лучи коснулись окон.

Упал последний локон,

и целый мир

упрямо-однобокий

уже забыли боги

под звуки лир.

Подспудно, ненароком

выходит горечь боком.

Ни с чем факир.

За ругани потоком

звучат другие строки.

В золе мундир.

Вы скажете – жестоко,

но в мире одиноких

чума и пир.

Уже не считаю нужным

тебя оправдывать;

уже не считаю нужным

тебя любить;

уже не считаю нужным

тебя обманывать;

уже не считаю нужным

тебя корить.

Уже не считаю нужным

тебя.

То ли я не сказала «да»,

То ли ты мне ответил «нет».

То ли паром ушла вода,

То ли камнем лежит на дне

Твой паром. Жаль немного мне,

Что не слышала я тогда

Твоего рокового «нет»

На мое холостое «да».

Забываются сны,

Предвещавшие мне тебя,

Забываются дни,

Что остались в немых тенях.

Годы снова берут,

И не только свое, увы.

Поддается перу

Лишь последний абзац главы.

Забывается миг,

Подаривший в ночи крыла.

Забывается крик,

За которым любовь была.

Солнце молча палит,

Невзирая на цвет ружья,

Тихо плачет Лилит –

Луноликая тень моя.

Забывается мост,

По которому шла любовь,

Забывается гость,

Испугавшийся теплых слов.

Все худей календарь,

Все нахальней судьбы счета.

На удар – вновь удар,

А в запасе побед тщета.

Занавеска клеткою рябила,

Кружева сливались с бахромой,

Детство незаметно проходило

Белой незапятнанной тесьмой.

До сих пор все та же занавеска

С выцветше-поблекшей белизной.

На нее тепло смотрю, по-детски.

А за ней окно. За ним темно.

Вечер, ветер, шум шагов,

Лунный кокон вяло светит,

Серый ворох стен-оков

Вьет веревочные плети.

Хлест дрожащего белья

Нагнетает беспокойство,

Тени черные манят

С нарастающим упорством.

Темнота еще темней,

Глубже вырытые ямы

В окружении камней

Предрешенной кары-кармы.

Почему-то боюсь не успеть

Дописать, досказать, допеть.

То ли виден конец пути,

То ли все уже позади.

Почему-то боюсь понять,

Что уже не нужна себе.

Я пытаюсь душе солгать,

Имитируя взмах-разбег.

Почему-то боюсь не тьмы,

А чего-то, что режет слух.

Я и ТЫ не сложились в МЫ

В этом мире навозных мух.

Почему-то боюсь весны,

Рамок времени, что тесны.

Мемуары – удел не мой.

Мне пора. Мне пора домой.

ико да ара ико ра

ико эрти арараоба,

маграм ар ицода

ром ико 1 1 С груз. «жило-было одно ничтожество, но не знало, что оно было». .

Жил да был.

Да не знал, что был,

потому что

знать было незачем.

А чемпионами

пустые звуки не становятся.

Ищите связь.

И да обрящете вы знание себя!..

А торжество над ничтожеством

вредно для репутации.

(человека и целой нации)

осенний медленный стриптиз

в ночной вуали

туман задумчиво повис

прикрыв детали

при новостройках старина

дворов гниющих

вдоль колеи судьба видна

кофейной гущи

Шаги отмерены безумством.

Вне – предначертанная ложь.

В своих глазах цинично-грустных

Ты вряд ли след слезы найдешь.

И в самой смелой из попыток

Я не рискну дразнить твой блеф.

Клубком пушисто-красных ниток

Я подкачусь, мой светский лев.

Игра, приправленная шармом,

Сведет на нет или с ума.

Сегодня ты в моей программе.

Когда уйти, решу сама.

Что стоит устоять среди устоев?