Ник Ришельё - 2053

– Ну что, голубчик, валяй свою почту, – наедине с компьютером мне почему-то хотелось общаться с ним голосом. Разумеется, компьютер не слушал звук, он слушал мысли, отчетливо сформулированные и предназначенные ему мысли. Но общаясь с ним голосом я как бы чувствовал в нем напарника, собеседника, если угодно.

– Вам письма от г-на Директора, от г-на Куравина, несколько отчетов по лаборатории и неопознанное письмо, не содержащее известных мне вирусов. Открыть?

– Сначала отчеты, – мне хотелось поскорее отвязаться от нудной бюрократической работы – еженедельных просмотров отчетов о результатах экспериментов. Как правило, эти отчеты были простой формальностью, опыты шли своим чередом, но никаких сдвигов не было. Но если вдруг в опыте что-то появится такое, что упустят мои сотрудники, то у меня есть шанс не позднее одной недели заметить это что-то. Поэтому отчеты необходимы, хоть и утомительны. Работа есть работа. Сегодня отчеты были обычными. Серии испытаний по телепортации атома водорода проходили успешно, отклонений по энергии нет, потери составляют сотую долю процента, внешние помехи не коррелируют с потерями… Так, сотая доля процента – это много, очень много. Если телепортировать слиток золота и потерять при этом сотую долю процента вещества, то это ерунда, а если сложное устройство? Робота? А если человека? Впрочем, до этого нам пока еще ох как далеко…

Испытания по телепортации более тяжелых ядер проходили пока с другим акцентом – потери нас сейчас не слишком волновали, нам важно было минимизировать затрачиваемую энергию. Нас обнадеживал тот факт, что затрачиваемая на телепортацию атома энергия логарифмически возрастает с ростом массы атома. Это значит, что большие массы можно передавать с относительно малыми затратами. И все же эти затраты оставались непомерными. Теоретики ссылались на плохо разработанный математический аппарат, применяемый в теории телепортации устойчивых структур. А практики, как дети, радовались каждому телепортированному тяжелому атому. Второй отчет содержал сведения о затрачиваемых энергиях и никаких существенных поправок в логарифмическую зависимость не вносил.

Иногда, сидя часами над формулами, испробовав все мыслимые варианты, а также все самые абсурдные, за которые меня мои коллеги могли распять на любой конференции, я невольно опускал руки и думал – нет, невозможна телепортация макрообъектов, это тупик. Ездить нам, блин, поездами и летать стратолетами до скончания времен… А потом снова с ожесточением брался за компьютер и в напряженном мысленном диалоге с ним вдвоем строчил формулы, вычислял, проверял, отбрасывал гипотезы, предполагал новые ходы, et cetera ad absurdum… Ленка не любит мои многочасовые математические ``запои»», но она понимает – надо. И не только потому, что это надо людям, а просто я жить не могу без своей квантовой математики, это как для нее ее журналистика – постоянный бег с препятствиями за новыми фактами, на перегонки с коллегами, подчас опасный, а иногда весьма банальный и скучный, но всегда необходимый. Так уж, видимо, устроен человек – ему нужно стремиться вперед, познавать новое…

В третьем отчете содержались сведения об испытаниях над сверхтяжелыми атомами, из самых нижних строк таблицы Менделеева. В этих испытаниях мы уже и за энергией не особо следили, нас интересовал сам процесс телепортации сверхбольших устойчивых структур. Причем, здесь мы использовали не только атомы, но и структуры Шварца, открытые 8 лет назад в Принстоне. Эти специальные структуры, получаемые на синтезаторе Шварца, представляют собой особого рода ансамбли лептонов, они обладают более однородной структурой, чем атом, в котором есть ядро и электронная оболочка, они могут обладать зарядом, как изотопические мультиплеты, иногда могут быть и радиоактивными. Интересно, что ряд экспериментов по телепортации радиоактивных структур Шварца показал снижение уровня радиации после телепортирования, однако не нашел подтверждения у физиков в других институтах. Мы стараемся тщательно изучить все возможные пути по телепортированию сложных структур, чтобы подготовиться к главному эксперименту столетия – телепортации молекулы. Как только мы осуществим это, можно считать, что путь человеку в дальний космос открыт и, более того, зеленым светом сияет светофор на этом пути.

Третий отчет также оставил меня равнодушным. Очередные эксперименты, очередные успехи, но нет изюминки – нет какого-то тривиального, свойственного матушке-природе, решения. Нет того чувства, которое возникает всякий раз у ученого, когда он находит, наконец, истинное, простое, гениальное решение, когда у него холодеет все внутри и он видит – вот оно! Когда из этого решения начинает стремительно вырастать целая ветвь теории, как по маслу, беспрепятственно, вольно и без ложных сомнений. Это сладостное чувство знакомо, наверное, всякому ученому, и вот это самое чувство у меня никак не возникает при чтении лабораторных отчетов и докладов коллег из разных стран уже который год…