Елена Баранчикова - Полночное солнце

М а р т. Всем сердцем жаждал пробуждения дремлющих сил природы и хотел подчинить их власти и воле человека. Мир ведь рождён из сопротивления, которого он сам захотел.

М а ш а. Жизнь – преодоление этого сопротивления. То было начало наших отношений, начало нашей музыки, тогда мы были Адамом и Евой, излучали жар. Как нам было тепло, наши души грели друг друга, мы купались, погружаясь друг в друга.

М а р т. Подожди немного, моя хорошая, согреешься, затоплю печь, станет тепло, совсем скоро в нашей пещере появится великое огненное чудо.

М а ш а. Веришь, что появится?

М а р т. Конечно, обязательно, будешь протягивать к нему свои озябшие руки.

М а ш а. Тогда оно, наверняка, будет гудеть в нашей печи, будет мешать нам спать.

М а р т. Ну, тебе трудно угодить, дорогая, ты у нас капризуля, таких называют женщина с характером.

М а ш а. Неужели? Не знала этого, если честно, хочешь, наконец во всем сознаюсь? Слабо в это верю, точнее, не верю совсем.

М а р т. Ничуточки?

М а ш а. Ни капелюшки, а разве ты искренне это говоришь? Сознайся, сочиняешь ведь? Потихонечку из мухи слона или даже мамонта раздуваешь – использую иносказание, наш условный язык. Сам же об этом сказал, упорно делаешь вид. Это твои фантазии, а ещё говоришь, что я фантазерка.

М а р т. Надо почувствовать всем сердцем, всей душой, иначе ничего не получится. Огненное чудо – теперь наш бог, хочу, чтобы уверовала в него, и я буду верить.

М а ш а (силясь улыбнуться) . Заставляю себя надеяться на лучшее, стараюсь изо всех сил, но у меня это плохо получается, научи, как это – верить чуду. Я такая беспомощная, превратилась в маленькую девочку, куклу, мне очень нужна чья-то помощь, сама уже не справлюсь, слишком тяжёлый камень. Дай возьму тебя за мизинчик, так когда-то в детстве ходила с отцом, взяв его за палец (беря его за мизинец, а потом убирая свою руку и пряча за спину). Жаль, это уже не повторится в жизни никогда.

М а р т (подходя к печке) . Конечно, моя куколка, трудно ведь, чугунная печка – жадный пещерный бог.

М а ш а. Представь, такой коротконогий, ржаво-рыжий, приземистый.

М а р т. Дальше отступать некуда, надо выдержать испытания, они посланы свыше… значит, так было надо.

М а ш а. Кому-то… Через томление и полёт стремимся к далёкой звезде. Скрябин. Поэма огня и экстаза – симфония света, движение огня, порывы солнца. Где эти звуки, неужели они исчезли, испарились? (играет на варгане).

М а р т. Переместились, движутся в других мирах, значит, живы.

М а ш а. Интересно, там их кто-нибудь слышит, или нет, может, только нам предназначались? Как думаешь, вернётся ли музыка?

М а р т. Конечно. Ты сомневаешься?

М а ш а. Сейчас наши души холодны, спустились с небес на грешную землю и теперь как две холодные льдины погрузились в холодную реку.

М а р т (шевеля угли) . Не будем терять надежды, едва тлеющее под пеплом пламя разгорится ярче.

М а ш а (прикладывая к губам палец) . Последние надежды… тсс! Тише! (прислушивается). Слышу звуки, помолчи. Кажется, улавливаю, может, это последняя наша с тобой музыка (играет на варгане, горловым пением подражает птице).

М а р т (прислушиваясь) . Тоже слышу (они на несколько минут замолкают. Едва слышно звучит музыка. Маша смотрит в окно, в котором видны звёзды).

М а ш а. Как я надеюсь, что когда-нибудь в этой пещере ты всё же сыграешь на рояле для меня одной. Пообещай мне!

М а р т. Всё сделаю, что пожелаешь, лишь бы завтра опять была со мной рядом.

М а ш а. Какой же ты у меня глупенький, ну, что ты такое говоришь, обязательно буду, я ведь никуда не денусь. Понимаешь? Ни-ку-да не де-нусь.

М а р т (радостно) . Ты это серьёзно что ли, не шутишь?

М а ш а. Не шучу, так на самом деле произойдёт, сам увидишь – буду весёлая. У меня мечта – чтоб было тепло, хоть один единственный денёк, ты обещаешь мне это, да?

М а р т. Обещаю, клянусь, так оно и будет.

М а ш а. Тогда последняя просьба, больше ни о чём не стану просить.

М а р т. Не зарекайся, никогда не говори «никогда». И что это за просьба у нас такая последняя?

М а ш а. Достань-ка из шкафа моё свадебное платье, то самое… это мой ангел-хранитель. Скорей выпусти его на волю, как птицу, пусть полетает по комнате, негоже ему так долго томиться в заточении.

М а р т. Конечно, достану, выпущу эту птичку, пускай полетает, что за вопрос. Видишь, я даже не сопротивляюсь. Хотя оно и красивое, и я сам тебе его выбирал, сейчас твоё подвенечное платье нам ни к чему.