Ярослава Пулинович - Земля Эльзы

Эльза.Я не могу…

Ольга.Оставайся моей мамой. Мы с тобой Кравчуки, Кравчуками были, Кравчуками и помрем, не уходи никуда, пожалуйста. Папа меня так любил…

Эльза.А меня он любил?

Ольга.Конечно, любил. Он просто по-своему, как мог. Он тебе Журку подарил, не мне, а тебе подарил, разве ты забыла? Он любил, только слова не умел…

Пауза.

Эльза.Оля моя…

Ольга.Твоя. А чья же еще? Никого у меня, кроме тебя нет.

Эльза.И ты у меня одна-единственная доченька.

Ольга.Одни мы друг у друга. Самые родные, самые-самые!

Пауза.

Эльза. Ладно. Завтра ему скажу.

Ольга (обнимает и целует мать). Ну вот, мамочка! Ну вот! Вот же как хорошо!

Эльзазаходит в дом Василия. Ничего не видно – в доме висит белое облако из муки. Посреди этого облака стоит Василий,весь облепленный мукой и тестом.

Василий.Элечка, это вы! Проходите, пожалуйста! Только осторожно – я рассыпал муку! Вообще-то я хотел приготовить пирог для нас с вами! Я посмотрел в интернете рецепт. Инструкция пошагово. В интернете все было так красиво. А я взял и рассыпал муку! Срезался на первом же экзамене. И вот теперь я стою, как странник в высокогорной пустыне Тибета, и не знаю – то ли пробиваться через эту бурю и идти дальше, то ли организовать стоянку, то есть убрать кухню. А вы как считаете, Элечка?

Эльза садится за стол. Василий протягивает ей мокрое полотенце.

Василий.Вот, дышите через него. Нас так в школе учили – в случае опрыскивания школы ядовитыми химикатами со стороны, естественно, врага, нужно взять влажную тряпку и спокойно направляться к эвакуационным выходам. Учитель, со своей стороны, должен проконтролировать действия своих учеников. У меня их было в последнем моем классе тридцать три человека, Элечка. Они были такие интересные. Я у них научился всему. Скайп, ютуб, википедия, контакт, твиттер, инстаграмм… И не только. Раньше было не так. Раньше я рассказывал детям о странах, в которых ни они, ни я никогда не были. А теперь они каждое лето куда-нибудь ездят. Не все, конечно, но были такие семьи, которые могли себе это позволить. Я стал давать им задания на лето. Вот едешь ты с родителями в Турцию, к примеру. Замечательно! К первому сентября ждем тебя с докладом – что это за страна, что ты узнал про нее, про ее историю, в какие музеи ходил, на какие экскурсии ездил, что тебя удивило в их укладе жизни, в какие ситуации попадал. И, знаете, приносили! Очень интересные были сочинения у ребят! Одна девочка, помню, лень ей было, наверное, писать, принесла мне отписку – «Ничего не видела, никуда не ездила, ничем не интересовалась, купалась в море». Хорошо, говорю, Даша, садись на место. Никто же никого не заставляет. А следом за ней других ребят вызываю. И вот они рассказывают – кто про Крит, кто про Болгарию, кто про Карелию, про русский север. Детям интересно, они начинают докладчиков вопросами засыпать – а как, а что, а расскажи? И я смотрю, у Дашки в глазах такая обида, мол, а я что такое? После урока подходит ко мне: «Василий Игнатьевич, а можно я к следующему уроку все подготовлю и еще раз расскажу?» Вот такие у нас воспитательные процессы проходили. Сейчас я все уберу, Элечка, вы пока сидите.

Василий убирает кухню, протирает стол, моет пол и т. д.

Василий.Скоро первое сентября. Прямо каждый день в голове эта жилка бьется – первое сентября, как ты все это переживешь? А с другой стороны, у меня будет жена, семья, и это, конечно, значительно преображает, так сказать, всю картину. Но вот они же пойдут в школу. Перейдут в пятые классы. Людмила Анатольевна, наверное, опять бьется – кто возьмет «е-шников»? А никто не хочет брать. У нас в школе в «е» параллель отправляют всех хулиганов и двоечников. Вообще, это называется класс коррекции, а по сути – «камчатка». Я два раза брался за такие классы. Ничего, выпустил. А вот если бы мне сейчас сказали – возьмешь «е-шек» или на пенсию, интересно, что бы я выбрал? Нет, я бы не взял. Наверное, сейчас бы не взял. У меня все-таки жена, семья, новая жизнь, я бы не взял. Всякое у меня там бывало, девочки из-за мальчика подрались, да так подрались, что одна другой глаз каблуком выбила. Но ничего, прооперировали, видит. Суд был. Мне, как учителю, объявили строгий выговор. А я что сделаю? Я так следователю и сказал: «Не надо «е-шников» равнять с «а-шниками». Если «а-шники» – это у нас Гарвард, то «е-шники» – местный Гарлем. Вам понятна такая ассоциация?».