Ярослава Пулинович: Как я стал…

Не жалею, не зову, не плачу, все пройдет, как с белых яблонь дым!..

Маша.Мама, прекрати! Прекрати, хватит! Невозможно слушать! Саша, заканчивайте этот балаган, это подло, вы слышите, это подло, это за гранью вообще! Она больной человек! Вам нравиться играть в догонялки с безногими?

Арина.Что? Что подло? Зачем ты вклиниваешься в разговор? Ты всегда все портишь! Ты – крест мой, ты поняла, я тебя двадцать девять лет тащу! Крест, а крест, заткнись, дай я режиссеру покажу, на что способна. Он, может, еще Товстоногова с Эфросом переплюнет, и меня с собой в Голливуд увезет, не дай мне мой шанс просрать.

Маша.Саша, можно тебя на минуту?

Саша.Конечно.

Маша.Мама, мы на секунду, ты пока порепетируй.

Маша с Сашейвыходят на кухню.

Маша.Ну ты и подонок!

Саша.Почему?

Маша.Что ты тут устроил? Ты хоть понимаешь, что ты ей сейчас по больному режешь? Что ты сейчас из живого человека кусок мяса вырываешь? А я тебе доверилась…

Саша.Ты видела, как у нее глаза загорелись?

Маша.И что? Ты сейчас уйдешь, она будет ждать, а потом не дождется и точно с собой что-нибудь сделает. Это она с виду такая. А загляни ей в душу – там живого места нет, там одни раны, и из них кровь так капает, капает… Каждый день, каждую секунду. И обида ее съедает – на мать, на мужа, на театр.

Саша.А если я правда для нее пьесу напишу?

Маша.Ты что, умеешь пьесы писать?

Саша.Вместе напишем. Че там сложного? А насчет сцены я серьезно, я в универе могу договориться, меня замдекана любит.

Маша.Я на работу каждый день хожу, мне писать некогда.

Саша.А в выходные?

Маша.Как на это муж посмотрит?

Саша.Он ревнивый?

Маша.Нет. Но я сама так не могу. Я провожу время с молодым человеком, а муж в это время меня дома ждет? Это как?

Саша.Ладно, я сам пьесу для нее напишу. Как она хочет – о любви. Пусть она репетирует. Потом развесим афиши, позовем друзей… У меня журналистка знакомая есть, ее тоже позовем. Напишет про твою маму в газету.

Маша.Ты правда это сделаешь?

Саша.Почему бы нет?

Маша.А зачем тебе все это?

Саша.А я давно хотел написать что-нибудь о любви. Почему бы этому что-нибудь не обрести форму пьесы? Времени у меня навалом, компьютер есть, одиночества предостаточно, да и страданий хватает. Сублимирую их в гениальное и вечное.

Маша.Ты очень необычный человек. Но спасибо тебе. Если это правда, спасибо. Я буду помогать. Запиши мой телефон, пожалуйста. И мамин тоже.

На кухню заходит Арина.

Арина.Я готова читать!

Саша.Арина Аркадьевна, я сейчас пойду, мне еще Машу проводить нужно. Я к вам завтра приду с камерой, давайте? Заодно и видеоматериал запишем.

Арина.С камерой? А это для чего? Вы собираетесь кино снимать?

Саша.Для архивов. Вдруг мы прославимся на весь мир, и про нас начнут снимать документальные фильмы? Найдут архивы, обрадуются, подерутся за права, всё как у нормальных великих.

Арина.Хорошо. Как скажете, Сашенька. Как скажете. Я буду в черном, черное подчеркнет хрупкость и взгляд.

Саша.Да. Обязательно в черном. Моя героиня тоже всегда ходит в черном.

Арина.Сашенька, мне ведь вас бог послал. Я чувствую. Ко мне неделю назад ангел во сне приходил, на кровать ко мне сел, крылом меня обмахнул сказал: «Не бухай, дура, жди, скоро все изменится». И вы пришли.

Саша.А вы знаете, я вас помню. Я маленьким был, меня мама в ТЮЗ водила… На Карлсона.

Арина.Моя любимая роль. Как я там сальто делала, помните? А вот это?

Поет.

Маша.Мама, ладно, нам пора идти. Ты только не пей сегодня больше, хорошо?

Арина.Не буду, доча. Саша, а вы мне завтра мою пьесу принесете?

Саша.Не завтра, но на следующей неделе точно.

Арина.А завтра с камерой, да? Мне вас бог послал. Мне вас бог послал, это абсолютно точно. Я губы красным подведу, а глаза – черным, как уголь, как ночь…

Маша.Обязательно, мама. Ты ведь такая красавица, когда следишь за собой. Ну все, мы пошли.