Ярослава Пулинович: Как я стал…

Маша.Ну, я так и поняла. Яблоко от яблони…

Саша.А вы его откуда знаете?

Маша.А я в пресс-службе администрации работаю.

Саша.О как! Понтовитый офисный планктон?

Маша.Послушайте, молодой человек, я, кажется, повода оскорблять себя не давала!

Саша.Ладно, ладно, не обижайтесь. Мне самому грустно – это правда. Вот сидел и думал – нет на земле справедливости. А что тогда есть? Какая-то мутная каша. Цой умер, Пушкин умер, Ван Гог – и тот умер. И я умру. Только ни Пушкиным, ни Цоем, ни Ван Гогом не стану. Вот это досадно. А тут вы – прекрасная грустная дама, просит закурить. Я подумал – развеселю-ка ее, хоть одно доброе дело сделаю.

Маша.Вы меня развеселили, спасибо.

Саша.Просто хотел вас немного отвлечь от ваших проблем. Ведь у вас проблемы, правда? Я учился на архитектора, но в душе-то я психолог!

Маша.Какой вы идиот! Отстаньте вы уже от меня – у меня все хорошо…

Саша.Простите. Я вот сейчас на вас посмотрел и понял – у вас действительно все хорошо. Просто немного устали. А вот сейчас у вас глаза сверкнули, и я понял – да, все хорошо, вы счастливый человек. Простите.

Маша.Придурок…

Маша смотрит в темноту, собирается уходить, но вдруг облокотилась на деревянный помост и заплакала.

Маша(плачет). Мама…

Саша.Что мама?

Маша.Она опять повесилась.

Саша.То есть? (Тихо.) Она умерла?

Маша.Дурак, что ли, – умерла? Она психичка сумасшедшая, я пока ходила в магазин – она веревку на крюк повесила, хотела уже табуретку из-под ног выбить, а тут я… Я ей успокоительное дала и ушла… А если она опять? Это каждые три дня, таблетки, вены, крыши – я не могу больше… Я с ней сама с ума сойду. И я ее опять оставила. Я предательница, я не могу быть с ней все время… А если она там опять?

Саша.Где она?

Маша.Дома.

Саша.Пойдемте к ней.

Маша.Я не могу. Меня муж дома ждет.

Саша.Подождет. Вы что, хотите, чтобы она во второй раз повесилась?

Маша.Я не могу, мне на работу завтра…

Саша.Вам работа важнее матери?

Маша.Почему я должна идти с вами, вы мне чужой человек, я вообще не знаю кто вы…

Саша.Потому что там ваша мама. А я вам паспорт показать могу. Я – сын Сергея Бондарева, это мы уже выяснили.

Маша.Зачем вам идти со мной?

Саша.Ну, понимаете… Вы вообще-то правы насчет меня. У меня все плохо. Во-первых, как я уже говорил, я не Пушкин, не Цой, и не Ван Гог, а все-таки чувствую себя немножко великим. И грустно оттого, что мое величие ничего в этом мире не значит. Даже для меня самого. Во-вторых, меня отчислили из университета, и теперь у меня проблемы. На горизонте маячит армия, а со смыслом жизни я так и не разобрался. А еще я немного повздорил с отцом. В-третьих, там ваша мама, то есть человек, и она хочет повеситься. А, в-четвертых, я действительно местный городской придурок. Но вы меня не бойтесь, я мирный. Зато я умею показывать ежика. Показать вам? Вот, смотрите…

Саша изображает ежика. Маша улыбнулась.

Маша.Смешно. А у вас есть еще сигарета?

Саша.Не надо вам так много курить.

Маша.Я, правда, не знаю, что делать. Муж говорит – ей нужно лечиться. А она не может там, она там лежала… Она, понимаешь, по жизни человек очень чувствительный. С ней нельзя грубо, ее нельзя заставлять. А на них там орут. Привязывают к кровати, чуть что не так. Но я же не могу быть с ней постоянно. У меня есть муж. Это ведь тоже ответственность. Я ему нужна не меньше, чем ей. Я разрываюсь. На работе – ужас, я все время думаю не о том. Постоянно косячу. И так стыдно – перед ней, перед мужем, перед коллегами. Я бы ее забрала к нам. Но она не хочет. Она не любит Женю. А он – мой муж.

Саша.Пойдем к твоей маме, правда.

Маша.Я обещала мужу быть к десяти.

Саша.А ты нарушь свое обещание.

Маша.Как это? Я так не могу. Я обещала.

Саша.Скажи, что задержали на работе.

Маша.Но ведь это будет неправда.

Саша.Хочешь, я сам к твоей маме схожу? Скажу, что от тебя?

Маша.Она тебе дверь не откроет.

Саша.Дай свой телефон?

Маша.Зачем?

Саша.Ну, дай…

Маша.Я вообще-то не даю своего номера посторонним…

Саша.Нет, не номер, трубу дай.

Маша.Ты с ума сошел? Зачем?