Александр Захаров - Главное… Жизнь… «THE MAIN THING… A LIFE…»

– Нет, мы скитаемся…

– Никогда не зевай, иначе пропадешь! От этих отморозков добра не жди…

– Мы просто не смогли убежать…

Мы вышли на шоссе, около которого стояло старое двухэтажное здание, на вид заброшенное.

– Я тут живу. Подрабатываю дворником по соседству. И на вокзале. Однако, похоже, теперь вокзал придется бросить…

– Извините, – опустив голову, сказала я.

– Ничего! Кстати, возьми свои денежки! – ответил он и протянул наши с Сережей пятьсот рублей.

– Ой, спасибо! – я чуть не заплакала.

– Когда же вы их успели отобрать? – спросил Сережка.

– Они обронили, когда улепетывали! – усмехнулся Миша.

Так мы остановились в этом доме. До этого, как уже говорилось, мы месяц скитались без постоянного пристанища. Хуже всего дело обстояло с мытьем и вообще личной гигиеной. К счастью, мы разыскали баню и со слезами уговорили работников разрешить нам мыться после ухода посетителей хотя бы раз в неделю.

Прошло еще полмесяца. Мы даже перестали ходить на вокзал, все время помогали Мише убирать дворы. Работа эта конечно была не менее ужасная, но зато нам не приходилось больше таскать тяжести, от которых у меня болели запястья и иногда живот. Все стало потихоньку налаживаться, и я даже начала подкапливать деньги. Но как всегда счастье длилось недолго.

Вечером пятого ноября мы пришли «домой» и сели пить чай. Через час мы легли спать. Еще часом позже хлипкая входная дверь с грохотом открылась. Мы моментально вскочили и подползли к двери. Через щель мы увидели, что в дом вбежали трое, они стали по очереди выбивать двери. Миша сказал:

– Быстро уходите! Бегите без оглядки, я их задержу!

– Но…

– Без глупостей! Бегите!

Он вышел, и трое бросились к нему. А мы, едва успев схватить вещи, выпрыгнули в окно. И побежали через кусты, затем через улицу к близлежащим домам. Забежав в первый попавшийся подъезд, мы спрятались под лестницей. Сердце колотилось так, что перехватывало дыхание. Сережка расплакался, да и у меня губы дрожали. В голове крутились только самые страшные мысли. К утру, выбравшись из подъезда, мы пошли прочь. Я так и не узнала, что случилось с Мишей. Седьмое чувство говорило мне, что возвращаться обратно опасно. Мы нашли новое пристанище в открытом подвале многоэтажки. К счастью, про него больше никто не знал, и мы там были одни.

Весь ноябрь лили дожди и мы с братом только чудом не заболели. Когда наступил декабрь, стало еще холоднее, выпал снег. А мне пришлось вновь искать работу.

Это оказалось сложнее, чем я думала. Ведь людей, которые поделятся своим куском хлеба, раз-два и обчелся, да и по возрасту я никуда не подходила. Я уже начала терять надежду, но нам, что называется, повезло, и одни уже немолодые, но и не бедные люди (что в нашей стране редкость) взяли нас к себе.

Как-то мы покупали в магазине продукты и подслушали разговор двух пожилых подруг.

– Ну, как дочь-то?

– Уехала в Москву и с концами!

– Похоже, тебе все равно?!

– Не то, чтобы все равно, но после того, что она сделала, лучше бы не возвращалась!

– Да брось! Ну, молодая, погорячилась…

– Нет! Я знаю, что такое горячка, а что – подлость!

– Эх! А у нас как не было детей, так и помрем одни.

– Ой, хватит, Марин! Что не день, так стоны по одному и тому же поводу! Тебе еще повезло, что у тебя такой дочери нет, как у меня!

– Все равно! Не понимаешь ты меня, Люда!

– А… – собеседница махнула рукой, купила сыра и пошла на выход.

Я воспользовалась моментом:

– Простите!

– Да?.. – удивленно откликнулась пожилая женщина.

– Вы не могли бы нас на зиму приютить? Нам с братом некуда идти, и скоро будет нечего есть. Мы можем вам по дому помогать, по магазинам ходить, все что скажите…

Она отвела нас в сторону от очереди.

– Я, право, в недоумении! А вы оба откуда?

– Мы за городом жили. Но наши родители умерли, и больше родственников у нас нет.

– А детдом?

– Мы убежали!

Старушка задумалась.

– По правилам я должна вас отдать на обеспечение государства…

– Прошу вас! Не надо! Иначе мы уйдем скитаться дальше.

– Но вы не понимаете! Так у вас будет возможное будущее. Или вы никогда не найдете себе пристанища и, не дай бог, помрете на улице!

– Разве умереть в детдоме намного лучше? У нас выбор небольшой…

– Эх. Ладно! Подождите, я куплю колбаски и сосисок.

Так она взяла нас к себе. Жила она со своим мужем. Старики поначалу с большой опаской относились ко мне и Сережке, все ценное прятали. Впрочем, не удивительно, учитывая природу нашего знакомства. Особенно недоверчив был дед Миша. Но спустя неделю оба вроде бы нам поверили, даже стали отпускать за продуктами, но сдачу приказывали всю возвращать. Видимо, проверяли на честность. И мы старались их не подводить.