Афанасий Салынский - Драмы и комедии

Я н у ш к и н. Подожди, подожди… не пыли, Терентий. Что я для тебя должен сделать?

Г у с ь к о в. Для меня?.. Нет уж, лучше делай для себя.

Я н у ш к и н (с улыбкой). Мне, знаешь ли ты, не стыдно за то, что я делаю. Тоже не сладко пришлось. Все заново! Годы, годы труда — и какого труда! А чего я достиг? Что я, на больших постах, при многотысячных окладах? Я работаю, работаю! И всё. Всё. Так что нечего мне терять. Тебе нужна моя хата? Бери. Последняя рубашка? Пожалуйста.

Г у с ь к о в. Зачем мне твоя рубашка? Отдай мне мой офицерский мундир! За ним я и приехал. Вот говорю с тобой, с живым… Ведь ты столько лет молчал, как мертвый. А теперь ты живой, так отвечай же! Почему ты уходишь от прямого ответа? Я должен вернуться в армию чистым, чистым, как новобранец под присягой!

Я н у ш к и н. В армию… Все мы любим ее, армию. Да вот она… невеста с разбором. Всех она любить не может. Здоровье, молодость.

Г у с ь к о в. Отдал сполна.

Я н у ш к и н. А теперь? Посмотри ты на себя! Посмотри, какой ты… Это же минута, только минута у тебя такая светлая. А завтра? Зазвенят рюмочки… Снова, снова! Еще хуже будет, хуже… Больной ведь ты, неизлечимый.

Гуськов с растущим изумлением слушает Янушкина.

Посмотри на свои руки… вот… Они ж у тебя трясутся! Трясутся… у дирижера-то артиллерийского оркестра!

Г у с ь к о в (отступил). Спасибо… поддержал… Постой, да ты ли это?! Может, я сдуру совсем не по адресу? Жаль, добирался долго… в невероятно жестком вагоне… (Уходит.)

Прошел в сторону калитки и Янушкин.

Из подвала вылез Г о ш а с лопатой в руке. Следя за Янушкиным, крадется, нечаянно звякнул лопатой.

Я н у ш к и н (оглянулся, заметил Гошу). Гошка?!

Г о ш а. Лопатку… лопатку точить…

Я н у ш к и н (схватив Гошу). Стой! Удавлю к черту…

Г о ш а. Пусти… что ты? С ума сошел… Да я… я же за тебя!

Янушкин отпустил Гошу.

Что ему, этому типу, надо? Явился, понимаешь… Что он тебе, такой, сделает? Кто его послушает? Посмотри — какой он, а какой ты.

Я н у ш к и н. Какой такой?.. Да если б… разве таким бы я был, как теперь?! К тому ли я стремился? Да я бы уже в области, в Москве… Имени своего боялся. А вот высунулся чуть… (Оборвав речь, тяжело смотрит на Гошу.) Вот что, браток… Сболтнешь — пеняй на себя. Понял?

Г о ш а. Понял.

Я н у ш к и н. А разобраться — чепуха все это. И лагерник этот для меня — нуль. Трепотни лишней не хочу. Так что смотри…

Г о ш а. Болтать… С малых лет я у тебя живу и говорю, брат, одну только правду. Наторел, дело нехитрое. (Оглядываясь, поспешно уходит.)

Янушкин идет к столу, наливает себе квасу.

Возвращаются Е л е н а, Г р и г о р и й и Т а м а р а.

Я н у ш к и н. Прогулялись?

Е л е н а. А где же Терентий?

Я н у ш к и н. Отлучился куда-то. Да не в сад ли тоже? Говорит: «В компанию хочу…» Хорошо, что вспомнил! В один колхоз позвонить надо. Десять минут — и я в твоем полном распоряжении, Григорий Иванович. (С деловым видом направляется в дом.)

Т а м а р а. Стадо идет. Я пойду встречу вашу Метку. Вы мне позволите сегодня самостоятельно ее подоить?

Е л е н а. Рановато, товарищ зоотехник.

Т а м а р а уходит. В доме за окном мелькнул Я н у ш к и н.

Нет, старшина Карпов определенно вырос. Даже догадался подарить цветы.

Г р и г о р и й (подчеркнуто весело). Я люблю цветы. Помню, я собирал их весной… там, на войне. Но они так и оставались в моей кружке в землянке… Изменились вы как!

Е л е н а. Постарела, да?

Г р и г о р и й. Что вы! Тогда вы, если сравнить, просто девочкой были. А теперь… (Откровенно любуется Еленой.)

Е л е н а. Если так… вы тоже изменились к лучшему. (Застыдилась своей смелости.) Обменялись комплиментами… А живем мы неплохо. Видите! Дом…

Из дома выходит Я н у ш к и н.

Я н у ш к и н. Ну вот… все в порядке. А то знаешь, как бывает?.. Не сделаешь вовремя — потом уже поздно, ходишь вслепую. О чем вы тут?

Г р и г о р и й (совершенно искренне). Сам не знаю!

Я н у ш к и н. Отпуск у тебя большой?

Г р и г о р и й (радостно глядя на Елену). Месяц!

Я н у ш к и н. А на юг не собираешься?

Г р и г о р и й. Здесь, на Урале, не хуже. В лес буду ходить. На водной станции пропадать.

Я н у ш к и н. Этот… водный футбол? А дружок-то как, Блинов? Ты ему про меня…

Г р и г о р и й. Забросил! Обещал ускорить.

Я н у ш к и н. Спасибо, друг, спасибо. Именно — ускорить! Сейчас это для меня… (Вкладывая свой, особый смысл.) Утверждаться так утверждаться. (Улыбнулся.) Вон подчиненные некоторые как вымахали! Я-то, конечно, тоже пол-Европы прошел. Умеют они там жить… так сказать, безыдейно, зато со смаком. Пройдемся, потолкуем.