Алексей Черных - Луны и звёзды

И кто влекущий, кто влекомый.

И где любовь, а где влечение.

Где лишь законы притяжения…

Перевод с английского

A Women In Black (@a_women_in_black)

run, run

said the Forest.

but I was too rooted

in you to leave earth,

and embrace the sun

«Беги, беги!» – сказал мне Форест-Лес,

Но слишком укоренена в тебе я,

Чтоб от земли подняться до небес,

Обнять круг солнца, трепетно робея.

* * *

Бывают лестницы в небо,

Бывают – прямо на дно.

Ни там и ни там я не был,

Но буду ведь всё одно.

Казалось бы, этот выбор

Для всех очевиден вполне:

Зачем же на дно к рыбам,

Когда есть стремленье – во вне?

Но это совсем непросто —

По лестнице вверх шагать.

И будут слепые звёзды

Меня терпеливо ждать.

* * *

Народ строил общество матом

И матом же расщепил

Он тот пресловутый атом.

У мата на всё хватит сил

Дело вроде обычное,

Я бы сказал, что простое.

Племя иноязычное

Вряд ли поймёт такое.

Выйдет мужик на крылечко,

Матерно восхитится

Утром и солнцем за речкой,

Пеньем залётной птицы.

Этими же словами

Он изъярится тут же

Куче дерьма под ногами —

Метке козы заблудшей.

Вроде бы слово в слово

Были озвучены мемы:

По поводу утра простого,

По поводу дерьмодилеммы.

Он мог, так сказать, и ширше

Двинуть глубины смыслов,

Бровью повёв, взъершивши

Кудрей своих коромысло.

Но это уже излишне,

И так он козою понят —

Бежит она прочь в затишье

Хлева скукоженным пони.

Что за масштабы таятся

В потенции матерщины:

Могут на ней изъясняться

Женщины и мужчины;

Ею опишет слесарь

Принцип сливного бака;

Ей набубнит профессор

Бред студиозам филфака;

Ей распевают песни

В караоке и подворотнях;

Ей посылают в бездну

Понаехавших-иногородних;

Все многогранности слова

Матного знает паства;

В ней основа основы

Глубинного государства;

Ей тихомирят стрессы;

Ею возводят дамбы;

Ею крушат железо;

С ней нападают вампы;

Ею как аргументом

Ярые споры метят;

Ею, как тем цементом,

Сцеплено всё на свете.

* * *

Солнце с жарким азартом

В карантинную зону целится

Девятнадцатого марта —

Плюс восемнадцать Цельсия.

Миф о короновирусе

От весенней жары плавится.

Как-то всё в мире сдвинулось,

Нравится это нам, не нравится…

Candida Puella

Если б Candida Puella была столь прекрасной,

Как имя её,

Я бы любил её нежно, любил её страстно,

Любил горячо.

Я бы шептал ей: Candida Puella, конфетка,

Ты сладость любви,

Обворожи, завлеки меня в сети, детка,

В объятья свои.

Буду горланить тебе серенады мощно,

Под звук мандолин,

Буду плясать сальтареллу лихую всенощно,

Как пьяный павлин.

Всех разбужу, все задворки вселенной скучной —

Пусть под луной

Имя твоё славят добрые люди звучно

Вместе со мной.

Но отступает прочь морок мечтаний десертных,

Горькая явь

Напоминает: Candida стара и смертна,

не славь.

Я и она – потеряли мы свежесть, вроде

Всему есть предел.

Мы постарели и уже не подходим

Для сальтарелл.

* * *

Упиваясь суперлунием,

Наслаждаясь ночью ясною,

Радуюсь до неразумия

Миру светлому, прекрасному.

Ночь, действительно, волшебная:

Звуки близкие и дальние,

Перепевки птиц душевные,

Свежесть просто идеальная.

Опишу-ка на папирусе

Чувства эти поэтичные.

Где они, пессимистичные

Мысли о коронавирусе?

Живописание дневного месяца

Месяц – ловкий проныра,

И́з ночи рвушийся в день,

Полуголовкою сыра

Светит, как блёклая тень.

Днём он на самом деле —

Бледная тень себя,

Яркого, полного в теле,

Блещущего, слепя.

Днём он – не первый парень

Деревни светлых небес,

Ночью ж – как жирный барин

Против холопьих телес.

Днём он едва заметен,

Ночью – как пуп всего,

Он средь небесных отметин —

Яркости волшебство.

Ночью он роматичен,

Днём – будто приземлён.

Ночью он поэтичен,

Днём незаметен он.

Всё же его, дневного,

Бледного, как печать,

Стоит снова и снова

Ярко живописать.

О прекрасном

Вы прекрасны, спору нет,

Наши тысячи Джульетт,

Пенелоп, Елен, Изольд —

Здешних и из Верхних Вольт;

Скарлетт, Тэсс, Кристин, Татьян,

Лар, Офелий, Роз, Ульян,

Анжелик и Эсмиральд —

Наших и с далёких Мальт;

Герд, Эмилий, Лиз, Светлан,

Насть, Мерседес, Джейн, Оксан,

Фрид, Ларис, Екатерин

Из далёких палестин;

Мирослав, Наин, Людмил,