Вадим Климов - 2 пьесы 2. Веселые истории

ПОСОЛ. Всё равно, Аминь.

СЛОН. И встанут стражи мавзолейные, и поднимут ружья свои смертоносные, и бахнут по команде – пли. Да будет смерть им героическая, как смерть их кумиров, которых создали они по образу бесовскому. (Поет) Господи помилуй меня, Господи помилуй меня.

ПРИСТАВ. Прекратить.

МАЛХ. Как то вы смело так, как будто не боитесь совсем, как будто и не живете тут, а как будто там уже. Вы меня не впутывайте. Вызвали не понятно зачем, держите тут, а мне пора давно. Я же не знаю ничего.

ПРИСТАВ. А куда тебе пора, докладывать побежишь? Тебе спешить некуда, ты же вечный, от столба тебя освободили.

МАЛХ. Ага и вы меня не за того приняли, не я это был в городе, я только в саду. Попрошу справку и отпустить.

СЛОН. Вам не интересно с нами, мы вам вина нальем. Матвей плесни ему. Domaine du Castel пожалуйста. Переживает гражданин.

МАЛХ. А вы позовите главного свидетеля и спросите его.

ДРУГОЙ. Нетушки, не позовем. Стрёмно.

СЛОН. И я выпью. Кровь говорите, пусть так, пусть кровь. Лишь бы на вкус не моча ослицы, которой разбавляли бензин. Что я говорю, что у меня в голове, какой бред я несу. Это все от того, что я плох, я гадок, я мерзок. Мне надо быть трезвым. Выпив, я говорю, говорю, якаю, я это, я то, меня не остановить. Зимой, озадачившись собственной трезвостью, я предпринял суровые меры ограничения. Я перестал пить на приемах, на вернисажах и на премьерах.

ДРУГОЙ. Зато как ты нажрался в мастерской у гениального художника Коли. Ты был пьян некрасиво, ты мерзок. Ты вел себя скверно, попёрся по проспекту, дома напугал маму.

СЛОН. Мне стыдно. Я старый алкоголик, у которого осталась совесть, но она просыпается только по утрам с похмелья.

ДРУГОЙ. Точно, а как ты напился у доктора наук. Ужасно, ты не пошел домой остался у доброй женщины. Она тебя приютила, не выгнала, приласкала, а ты сволочь обманул ее надежды.

СЛОН. Ты думаешь, там были надежды? Как неудобно получилось. Надо бросить пить, алкоголь убивает во мне приличие. А это единственное, что осталось у меня хорошего. Оболочка приличия скрывает мою внутреннюю гадость и злобу. Я уже жаловался, что я жалок. А почему бы нам и правда, не позвать родственников и спросить.

ПРИСТАВ. Кого? Там все сложно в семье. У его мамы была тетка, которая родила мальчика, мальчик вырос и начал действовать. И сама она соответственно тоже родила мальчика, который вырос и под впечатлением от учения старшего двоюродного брата собрал группу товарищей и затеял серьезное государственное дело. Ты понимаешь? Я нет. При этом как я понимаю, между братьями была небольшая разница. Хотя это не мое дело. Моя задача пресекать разное.

СЛОН. Все это уже неважно, надо в душе разобраться. Груб я стал и завистлив. Ленив, зарядку не делаю. Я бы и книги перестал читать, но привычка.

ДРУГОЙ. Ты бы Чехова почитал, может, поможет? Помню, лежим это мы на пляже и читаем Чехова. Яблоки грызем, вишню едим и косточками плюем, а мимо девушки в белых платьях дефилируют, поглядывают на нас. А мы на них ноль внимания и они думают пидерасты, наверное. А мы такие интеллигенты в очках, в шляпах, Чехова читаем. Потом дождь полил, девки промокли, платья к сискам прилипли, тут-то мы и выскочили, и потащили их в баню. Эх, какой русский не любит бани, да с девками, да с квасом студеным, и веником березовым. Выскочишь, голым задом в пруд плюх и шипишь от удовольствия. А мимо купец на тройке несется, тоже русский, тоже любит. А за ним мещанин на дрожках в белой кобыле, а потом американец на автомобиле, и за ним цыгане, и каторжники с песнями. А березки стоят, колышатся на ветру.

СЛОН. Невестушки.

ДРУГОЙ. А как же. Они. Ой, мать земля русская, черна ты и плодородна. Приветлива и завистников то сколько кругом, все тебя захапать хотят, березки твои залапать, а мы сидим глазами хлопаем. И только царь наш, светло солнышко, за землю русскую стоит и днем и ночью. И ракеты строит, и армию содержит, и танки красит, и пушки чистит. А мы ему все палки в колеса толкаем да недовольно рожу свою корчим. А царицы у него нет, бобылем живет. И царевишны попрятались с глаз долой, и малых царевичей не показывают народу. Боятся, что сглазят их и падет сглаз на царя нашего, и гикнится вся Русь, и накроется.

ПРИСТАВ. А кому принадлежат права на эту историю. До сих пор папе?

ПОСОЛ. Частично мне. И другим товарищам. Потом все права перешли папам, а потом возникло много претендентов.

ПРИСТАВ. То есть некому предъявить?

ДРУГОЙ. Да и нечего предъявить. Я такой ему, а вот как это так? А он не ответил мне. Я ему, а где моя любимая?