Василий Аксенов - Всегда в продаже

БАБУШКА. Я помню времена, когда люди ели речную рыбу.

МАМА ПРИНЦКЕР. Марк, мы можем ослабнуть из-за недостатка фосфора.

ПРИНЦКЕР. Я думаю, это предусмотрено правительством. Будут приняты меры.

ФУТБОЛИСТ. Переживем. Можно и без рыбы, если настроение хорошее.

ОЛЯ. А если плохое?

СВЕТЛАНА. Хорошее настроение, девочка, зависит не от рыбы.

ИГОРЬ. Главное – музыка!

ЭЛЛА. А молоко в титьках зависит от рыбы.

АБРОСКИН. Что же будет вместо рыбы?

КИСТОЧКИН. Внимание, квартиросъемщики, комсомольцы и несоюзная молодежь! (Переворачивает объявление «Ушла на базу».)

Изумленные жильцы видят перед собой солидную доску с золотыми буквами по черному фону: «Сегодня лекция „Вопросы трения“. Лектор заезжий. Явка обязательна».

ТРЕУГОЛЬНИКОВ (взывает). Люди, вас шельмуют! Люди, я люблю вас, будьте любезны! Милые, добрые люди, не верьте шарлатанам!

КИСТОЧКИН. (Треугольникову). Дурачок ты, дурачок. Как же им не верить, если явка обязательна?

НЫТИК (взглянув на объявление). Заезжий! Важная персона.

ЗДОРОВЯК. Неподготовленного товарища не пришлют.

ФУТБОЛИСТ (Оле, шепотом). После лекции смоемся?

ОЛЯ (дернув плечиком). Ни за что! А куда?

ФУТБОЛИСТ (весело подмигивает, напевает). Твист, твист, эврибоди, холидэй…

ОЛЯ. Тише! Мама услышит.

ЭЛЛА (Игорю). Опять ты притащился с трубой? Зачем?

ИГОРЬ. Может, поиграю потом немного.

ЭЛЛА. Для кого? Для мышей?

ИГОРЬ. А что? Мышки разбираются в джазе.

МАМА ПРИНЦКЕР. До сих пор я ничего не слушала о трении. Марк, что это такое?

ПРИНЦКЕР. Важная хозяйственная проблема.

БАБУШКА. Век живи, век учись.

Разговаривая, жильцы бродят по сцене и запасаются стульями. Наконец все рассаживаются вокруг бывшего буфета, который как-то незаметно превратился в кафедру. Аброскин некоторое время колеблется, посматривает на мечущегося Треугольникова, потом все-таки тоже тащит стул.

АБРОСКИН. Кто и что может сейчас сказать о трении? Все законы искажены!

СВЕТЛАНА (мажет губы). Практически без трения – куда же нам?

ЗДОРОВЯК. Тише, граждане! Лектор идет!

На сцене появляется лектор в каком-то странном полуморском мундире. Кое-какие черты в его облике напоминают Буфетчицу.

ЛЕКТОР. Здрасьте – до свидания, встать – сесть. Начнем, товарищи?

КИСТОЧКИН. Вот это занятный парень. Браво, браво!

ЛЕКТОР (водружает на нос очки, разбирает бумаги). В наши дни, когда все мы являемся свидетелями величайших успехов и гигантских усилий науки, а также искусства и промышленности, мы с новой силой, вооруженные гигантскими знаниями, взираем на предшествовавший отрезок истории. Что знали о трении древние греки в эпоху экономического засилья рабовладельческих элементов? Как говорится в народе – ноль без палочки они знали! Погрязли древние греки в антично-олимпийских играх. Феодалы-крепостники, извлекая нетрудовые доходы из трудового населения, как писал великий философ той эпохи Фихт-Вайс-Баумволь, «подавляли в своих непросвещенных умах всякое подобие подлинно гуманистической мысли о великих законах трения…»

КИСТОЧКИН. Браво!

ЗДОРОВЯК. Эрудиция!

НЫТИК. Да уж…

ТРЕУГОЛЬНИКОВ (громко). Бред собачий! Люди, прислушайтесь!

ЛЕКТОР. А также лжепророки Ренессанса…

ИГОРЬ. Чушь!

ФУТБОЛИСТ. Вне игры!

ПАПА ПРИНЦКЕР. С трудом улавливаю нить мысли.

ЭЛЛА. Какая тут нить! Сплошная лажа!

МАМА ПРИНЦКЕР. В кои-то веки выберешься на лекцию, и вот на тебе!

БАБУШКА. Это не лекция, это нонсенс!

ЛЕКТОР…И только наш железный нарком Каганович впервые четко сформулировал закон трения. Паровоз, сказал он, движется посредством трения колес о рельсы.

Возмущенный шум. Лектор, не обращая ни на кого внимания, продолжает что-то бубнить.

КИСТОЧКИН (усмехается). Усваивать надо теорию, а не критиканствовать! Слышите, амебы?

Все встают и поворачиваются к нему. Кисточкин оказывается как бы перед стенкой жильцов. Только лектор продолжает спокойно читать.

ТРЕУГОЛЬНИКОВ (потирает руки). Люди, вы не амебы! Вы не одноклеточные!

ИГОРЬ. Да какие же мы амебы? Вот я, вот Элка, вот бэби, вот труба… Мы не одноклеточные! Кисточкин – сволочь!

ПРИНЦКЕР. Простите меня, Женя, но нанесено оскорбление всему жилтовариществу!

ГОЛОСА. Позор! Безобразие! Жаловаться!

БАБУШКА. Может, отказать товарищу Кисточкину от дома?

МАМА ПРИНЦКЕР (вытирая слезы). Ах, Женя, мы так разочарованы в вас.