Анна Петрова - Сильвия и Петракл

Наутро девушка нашла у себя на карнизе несколько прекрасных, свежих цветов.

«Ах, это Петракл!»– подумала Сильвия, и сердце её переполнилось романтическими чувствами к птице-человеку. Подумав немного, она засомневалась: «А, может, это один парень с пристани, он мне вслед глядел и улыбался, а подойти не решался! Тайный поклонник, не иначе!» – От этих мыслей девушка расплылась в улыбке.

Во время завтрака хозяйка, которую звали Тильда, принесла ей грамоту, и Сильвия, преисполнившись чувства собственной значимости, торжественно зачитала написанное вслух. Как будто подыгрывая ей, Тильда всплеснула руками, и произнесла:

– Какая умница! Не соврала – читать умеешь, и торговец, гляди ж, не обманул, дай Бог ему здоровья! Ну что, надолго ли ты у меня остаёшься?

– Не надолго – я поеду на виноградную ферму к матери.

– Так ты дочь землевладельца, вот и грамоту знаешь! И большой у вас виноградник?

– Большой! У нас есть работники и дом для прислуги… Вот только хозяин имения – мой отец, погиб в прошлом году.

– Сочувствую тебе, милая, – Тильда опустила глаза и задумалась о чëм-то своём, теребя кольцо на пальце, – а как тебе мои цветы, пришлись по вкусу ?

Сильвия посмотрела на неё с явным разочарованием.

– Ты не любишь цветов? – спросила женщина.

– Нет, что ты! Цветы просто прелесть!

Сильвия встала из-за стола и приобняла хозяйку в знак благодарности.

– Мне надо пойти в город – договориться с извозчиком. Я отправлюсь домой завтра на рассвете, – сказала она.

Тильда кивнула.

Весь день Сильвия провела в поисках ответов: разговаривала с местными жителями, выясняя про ворона и остров. Об умном вороне никто не слышал, об острове мнения расходились. Кто-то говорил, что камень действительно существует и вызывает разных духов, вплоть до дьявола из преисподней. Другие утверждали, что это обычный остров, но растения там опасные, а один горожанин рассказал, что его дед погиб на том острове, но скорей от жажды, чем от духов или от яда.

К вечеру Сильвия, устав от расспросов, пришла на пляж. Она уселась, опершись о большой валун, и наблюдала за закатным солнцем, размышляя, тем временем, сама с собой: «Что, если вчера – это была галлюцинация? Яд, наверное, еще дурманит мою голову». Но, не удалось девушке толком развить эту мысль, как рядом с ней приземлился и сел большой ворон. Сильвия сначала сделала вид, что это просто птица, до которой ей нет никакого дела. Но в голове у неё уже прозвучала мысль:

– Как тебе мои цветы?

Сильвия резко повернулась и выпалила в ответ:

– Не ври, те цветы принесла мне хозяйка дома!

– Какие цветы? Розовые принёс я! Ты видела, какие у неё в саду растут? Жёлтые и белые только, а розовые были от меня.

– Спасибо, конечно, но я всё равно тебе не верю. Точнее, я не верю В ТЕБЯ!

– Но я здесь.

– Ты даже не подсказал мне, что делать. Какой из тебя помощник?

– Как быстро иссякает людская благодарность, как память коротка на добрые дела! – прозвучало в голове Сильвии, и ворон захлопал крыльями в воздухе.

Но девушка, как будто не обратила на его слова внимания, и продолжила:

– Ты спросил меня, зачем я была одна на том острове. Но не скажешь ли ты сам, для чего мне помогаешь? Только ли потому, что я тебе нравлюсь?

Ворон взлетел ещё выше.

– Я, кажется, поняла: когда тебе не хочется отвечать, ты сразу улетаешь!

– Ты увидишь всё сама завтра, я покажу тебе!

– Но, Петракл! – Сильвия поднялась, заинтригованная его словами, – почему не сегодня, почему нельзя рассказать мне всё сейчас?

Ворон оставил её вопрос без ответа и, широко взмахивая крыльями, быстро превратился в точку на горизонте.

– Хотела бы и я так быстро улетать от всего, что не желаю ни видеть, ни слышать, – сказала Сильвия сама себе, стоя на пустом берегу. Она втайне злилась на Петракла – с ним не легко было договориться, а, учитывая то, что он обронил ей о роли духовного помощника, его поведение ну, совсем не вязалось с её желанным образом. «Он должен быть очень добрым и внимательным, честным и мудрым! А что он делает – просто убегает!» – подумала Сильвия, а затем схватила первый попавшийся под руку камень и швырнула его в море со всей силы. По воде пошли круги. Глядя на них, Сильвия вспомнила, как Петракл тащил её в воду, когда она лежала в лихорадке одна на берегу моря: «Видимо, он это делал, чтобы остудить меня. Впрочем, зря я злюсь. Чего я хочу от какой-то там птицы, будь она даже наполовину человеком? Через что прошёл Петракл – одному Богу известно. Нелегко ему быть таким чудным. Пусть летит, ведь он ничего мне не должен».