Алиса Носикова - Я ухожу, Варя

«Сегодня я ушел от своей жены. Просто взял и ушел, сказав ей пару слов на прощанье. Было ли мне тяжело? Да, было. Наверное, не так тяжело, как можно себе представить, как принято у нас считать, не так, как человек «должен» переживать расставание и прощание с теми, кого когда-то любил. Честно, не кривя душой и возлагая на себя ответственность, я сказал ей, что больше так не могу, что мне нужен перерыв, отдых, нужно пожить для себя. Господи, как приторно и банально это звучит. Она меня не поняла. Мы вместе двадцать лет, но она меня не поняла. Да что со мной? Почему за все время этой скучной «писанины» я так и ни разу не назвал её по имени? Может, потому что мне стыдно за то, что я оставил её одну? Нет, мне не стыдно. Я не чувствую ничего. Мое сердце бьется ровно. Мои руки не дрожат, не потеют, глаза ясные и перед ними нет пелены вот-вот готовящихся вырваться наружу слез. Я не стыжусь. Совсем. И потому мне страшно.

Ах, да. Ее зовут Варя. Мою жену зовут именно так. Я уже сказал, что вместе мы двадцать лет, и, честно признаться, это пугает меня. Все потому, что и мне, и ей сейчас всего тридцать пять. Да, мы полюбили друг друга, будучи глупыми, наивными школьниками, никогда не любившими, да и не умевшими это делать. Я помню тот день, когда впервые увидел ее. Это была ежегодная новогодняя вечеринка, проводившаяся в нашей школе, кажется, с самого её основания. Я терпеть не мог эти вечеринки, хотя бы потому, что двигался как тюлень, развлекающий публику в дельфинарии под громкие восклицания тренера и ожидающий скорого вознаграждения в виде свежей рыбы. Да, танцевать я не умел, даже несмотря на то, что занимался бальными шесть лет. Я приходил на тренировки, делал то, что мне говорили, и уходил поскорее, глубоко внутри надеясь больше никогда не вернуться в этот злосчастный «Дом детского творчества». Приходил домой и садился читать. Я много читал, я читал постоянно: на переменах, пока шел на мои «любимые» бальные танцы, когда ел и ночью вместо сна. Может быть, поэтому я всегда и выглядел немного «как бомж». Ха-ха, не знаю, но так говорили мои друзья, Илюха Вавилов и Мишка Стомин. У нас была прекрасная тройка самых бойких, веселых, классных и умных ребят. Ну, по крайней мере, мы так думали. Смотря на нас со стороны сейчас, уже в осознанном возрасте, я понимаю, что все было по-другому. На нас мало кто обращал внимание, мы просто существовали, мы просто были. Однако я помню эти времена, и я никогда их не забуду. Я никогда не забуду моих друзей, тех людей, которые научили меня жить и научили меня быть Человеком. Наверное, потому что они сами были Людьми.

Да-да, я, кажется, говорил про вечеринку, на которой встретил Варю. Как я узнал уже после нашего знакомства, она перешла к нам в школу еще в сентябре, но заметил я ее почему-то только спустя половину учебного года. Как сейчас помню: она стояла в компании подруг и над чем-то очень громко смеялась. Ее смех был чудесным, детским, таким звонким и настоящим, что любому взрослому, услышав его, хотелось плакать. Хотелось потому, что такой смех мог быть только у детей. Хотелось потому, что они понимали: и Варя когда-нибудь перестанет так смеяться. Не скоро, но перестанет.

Она была в чудесном бледно-желтом длинном, достававшем почти до пола платье. Оно было простым, без дополнительных рюш или узоров. Лишь пояс подчеркивал до ужаса тонкую талию Вари. Да, она была очень худая, но эта худоба нисколько не портила ее. Нисколько. Густые, кудрявые, по пояс волосы закрывали ее плечи и будто служили для нее каким-то защитным головным убором. Она никогда не собирала их в хвостик или пучок, никогда не делала косы. Лишь раз – в день нашей свадьбы – она собрала их, чтобы Катя, наша общая подруга и по совместительству гениальный парикмахер, сделала ей прическу «венок». Да, кажется, так она и называется. Смешно, быть может, но именно волосы Вари заставили меня обратить на нее внимание. Они были прекрасны! Создавалось ощущение, что Варя родилась не в дождливом и печальном Петербурге, а где-то в Бразилии, в Рио, в общем, там, где тепло и никогда не бывает грустно. Она стояла ко мне полубоком, я не сразу увидел ее лицо. Но, даже не видя его, не рассмотрев, я вдруг отчетливо понял, что люблю. Люблю до безумия, так сильно, что мне захотелось вдруг подбежать к ней, встать перед ней на колени и протянуть кольцо со словами: «Ты выйдешь за меня?». Конечно, я не сделал этого. Хотя бы потому, что в кармане у меня было не кольцо, а крышка от бутылки какой-то газировки. Не сделал этого тогда, но сделал пять лет спустя. А тогда, в тот вечер, я просто смотрел. Смотрел долго, всю нашу дискотеку, не решаясь подойти и просто сказать «привет». Я не мог подойти, но и не мог потерять ее из виду. Вернувшись домой, долго не мог успокоиться. Во мне будто извергался вулкан, но лава не обжигала, не ранила, она была мне нужна. С того дня и по сей день я люблю Варю. Люблю всем своим мелким и черствым сердцем. Любил, люблю и буду любить. Да, да, я и сейчас ее люблю, но не так. Совсем не так, как раньше, как на той школьной дискотеке».