Виталий Амутных - Театр сопротивления. 6 пьес

Виталий Амутных .

Смешить без разума – дар подлыя души.

Александр Петрович Сумароков

ТЕТЯ КАТЯ – уборщица. Пожилая женщина, крупная и крепкая.

БОГДАН НЕТУДЫХАТКА – артист 2-й категории. Холерик с очень подвижной психикой.

КИРИЛЛ СТОЖАРОВ – залетный режиссер. Столичная штучка; в общении прост, но никогда не допускает амикошонства.

ТАБАКИ – артист высшей категории, премьер театра. Круглый красный нос, обширная плешь, длинные седоватые прядки по краю ее.

ВАЛЕНТИНА БУКЕТОВА – артистка 1-й категории. Женщина видная, обладает чувством юмора.

КРИСТИНА ДРЫГА – молодая артистка. Носит очень высокие каблуки, походку имеет странную.

НАТАН КЛЮВГАНТ – директор театра. Страдает диабетом, гипертонией, атеросклерозом, подагрой, микседемой, псориазом, гемофилией, тетанией, почечуем, а в данный момент на его лице заметны еще и симптомы острого гепатита; тем не мене весьма энергичен, а подчас и агрессивен.

ДЖАЛИЛЬ ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ – заслуженный деятель искусств Республики Татарстан. Спортивный веселый человек.

АНДРЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ КАРАТЫГИН – ветеран сцены. Не чужд пафоса, моментально обращает на себя внимание крайне редко встречающимся превосходным произношением и отточенной дикцией.

ДИЗАЙНЕР – одет элегантно, подвижен, говорит очень быстро, просыпая в единицу времени в два или в три раза больше слов, чем любой человек.

ДАМА В БАЛЬНОМ ПЛАТЬЕ – владелица салона по прокату свадебных нарядов.

ГОСПОДИН В ЧЕРНОЙ ПАРЕ – владелец похоронного бюро.

РАБОТНИКИ ТЕАТРА

Сцена небольшого театра. Горит «служебный свет». Еще включена пара случайных софитов. Задник приподнят, за ним из сумрака выступает свалка фрагментов декорационных конструкций и откровенно театральной мебели.

Посреди сцены уборщица в синем линялом сатиновом халате швабрит подмостки. Чавкает тряпка, шлепает, брошенная на дощаной пол. Другие звуки сюда не долетают. Вероятно, время приближается к полудню, то есть для здешних обитателей это – утро.

Журчит струя воды, падающая в ведро из выжимаемой тряпки. Чав… Шмяк… Откуда-то из сердца тишины возникает звук шагов. За вечно временным складом декораций появляется бредущий силуэт. Раздается негромкий чих.

ТЕТЯ КАТЯ (ни на секунду не отрываясь от своего занятия, не оборачиваясь на звук). Будь здоров, будь здоров, Богдаша. Что это в такую рань принесло?..

БОГДАН (сначала откуда-то из темноты, затем, зло пиная подворачивающийся под ноги хлам, выбирается на свет, держа в руках стул). Та чё… Уже одиннадцатый час. (Смотрит, где бы пристроить стул). Да это… Натан Фридманович собирает. Перед генеральной хочет чего-то сказать. Здрасьте, теть Кать.

ТЕТЯ КАТЯ. Так это ж когда. В двенадцать! А сейчас еще-то…

БОГДАН. Ну… Подожду. (Усаживается на стул. Достает из карманов какую-то мелочь, начинает ее пересчитывать). Все равно… Денег – вон… Так бы хоть можно было… Не знаю… Да если бы деньги, так можно было бы хоть и на море смотнуться. Покататься вдоль вечнозеленого берега на белом кораблике с поэтическим именем «Белая акация»…или «Актиния»…

ТЕТЯ КАТЯ. Передавали, что раньше мегаяхтой называли яхту, ежели пятьдесят метров была. А теперь не то, теперь, если хочешь мегаяхту купить, то должна быть семьдесят метров. А лучше – так и сто.

БОГДАН. Теть Кать, вы меня пугаете.

ТЕТЯ КАТЯ. Больно ты пугливый. Вот и фамилия у тебя такая – Нетудыхатка. Жениться тебе надо, вот что.

Мелочь высыпается из руки Богдана и с отчаянным

звоном, умноженным пустотой пространства, скачет

по полу сцены.

БОГДАН. Теть Кать, что я вам плохого сделал?!

ТЕТЯ КАТЯ. А что ты сделал? Ничего не сделал.

БОГДАН. Так за что вы мне такого желаете? Я уже имел удовольствие. Было очень интересно. Больше не хочется.

ТЕТЯ КАТЯ. Ой, а мне-то нравилось, как вы вместе в спектаклях представлялись. Я всегда смотрела. Ой, хорошо представлялись! Хотя Анжелка твоя, конечно, девушкой была злобчивой…

БОГДАН. Злобчивой… Само зло! Олицетворенное.

ТЕТЯ КАТЯ. А может, и того… не распробовал.

БОГДАН. Да нет, теть Кать, очень даже распробовал. (Собирает с пола мелочь). Вот уже который год, домой приходишь, да как вспомнишь, что и там ее нет, и тут ее нет, так… так просто чувствуешь, что счастьем дышишь.