Валя Шопорова - Вспомни меня!

Дориан пожал плечами.

– Не знаю… Расскажи… про нашу первую песню… сингл… Как это называется?

– В данном случае это был сингл, – кивнул Леон. – Песня называется «Я с тобой». А первый альбом у нас вышел чуть меньше, чем через месяц после её релиза.

Дориан кивнул.

– А… кто её написал? Кто, вообще, песни пишет?

– Ты удивишься, – расплылся в загадочной улыбке Леон.

– Ты? – предположил младший.

– Нет, я музыку пишу.

Помучив близнеца ещё несколько секунд, Леон всё же раскрыл тайну.

– Ты пишешь все тексты.

Дориан прикусил губу и тихо угукнул, снова опустил взгляд.

– Эй, – позвал Леон, сев ближе к близнецу, и взял его за руку, – я думал, ты обрадуешься.

– Я обрадовался. Просто, кажется, перепутал, как это нужно демонстрировать… – Дориан натянуто улыбнулся.

И опять это странное ощущение в груди. Душа, эй, ты чего? Хватит уже! Всё в порядке! Но душа не желала слушаться и продолжала скрестись в рёбра.

Помрачнев, Леон уже серьёзно спросил:

– Ди, у тебя точно всё в порядке?

«А то у меня сердце что-то не на месте…», – этого добавлять он не стал, дабы не пугать близнеца.

– Да, в полном, – кивнул Дориан. – Просто… я немного в шоке от всего происходящего. Кто я, кто ты, группа…

– Да, вот такая у тебя оказывается насыщенная жизнь, – мягко улыбнулся Леон и убрал волосы Дориану за ухо.

Младший отреагировал на это совершенно спокойно, даже слегка улыбнулся. Вот только то – непонятное – тревога ли? страх? – так и не пропало из его глаз, и от этого у Леона сжималось сердце. Он ведь видел, что близнеца что-то гнело, но никак не мог понять, что же именно это было.

– Да… – ответил Дориан. – Сложно это в одночасье понять и принять.

– Обязательно примешь.

Посомневавшись немного, Леон спросил:

– Можно я тебя обниму?

Дориан вскинул брови, удивлённо посмотрев на близнеца, затем кивнул:

– Да, можно.

Рональд воистину сыграл роль волшебника. Непонятно, каким образом, но он смог договориться и новые документы Дориану выдали всего через четыре дня. Теперь ничто не мешало им вернуться в Гамбург и начать полноценно вливаться в прежнюю жизнь.

Вылет был назначен на четыре часа дня.

– Даже не знаю, как тебя благодарить, – произнёс Леон, обращаясь к продюсеру. – Мы бы ещё месяц здесь торчали без твоего вмешательства. Конечно, Загреб вполне себе симпатичный город, но сам понимаешь, отель – не дом.

– Понимаю, – кивнул Фишер. – Но от отелей отвыкать не спеши.

– Мне кажется, или ты намекаешь на то, что планируешь нас чуть ли не с самолёта отправить на работу?

– Тебе не кажется. Я очень рассчитываю на то, что группа вновь начнёт функционировать…

Леон фыркнул и скрестил руки на груди. Не обратив на это внимания, Рональд продолжил:

– Мне-то всё равно, я могу и другими музыкантами заниматься, а вот вам работа нужна. И Дориану в том числе.

– Ага, – вновь фыркнул старший Ихтирам, – по миру пойдём, если не будем выступать.

– Леон, хватит сарказма.

– Это не сарказм. Я просто в шоке от того, что ты даже сейчас пытаешься нас сразу же всунуть в самое пекло работы.

– Леон, а что сейчас? – поджал губы Фишер, взглянув на подопечного.

– Напомнить?

– У меня с памятью всё в порядке, спасибо.

У Леона на челюстях дрогнули желваки, слова Рональда уязвили его, потому что в них слышался намёк на беду Дориана.

– А лучше бы были проблемы, – ответил Леон, в упор смотря на продюсера. – Я бы порадовался, если бы это случилось с тобой, а не с Дорианом.

Фишер удивлённо поднял брови. Такого заявления он не ожидал даже от Леона.

– Здорово, – поджал губы он. – Я уже восемь лет убиваюсь, чтобы у вас всё было хорошо, а ты мне отвечаешь вот такой благодарностью.

– Ага, давай ещё скажи, что легко можешь уйти от нас, – фыркнул Леон.

Всплеснув руками, он добавил:

– Помню я, как ты орал на нас, меня даже ударил и выставлял нас какими-то прокаженными! Ничего тебя не интересовало, кроме репутации! И ты не думал, что именно из-за этого, из-за твоего напора Дориан и сбежал?! Не выдержал!

Леона понесло, он говорил, не думая, выплёскивая на Рональда литры яда, которого тот не заслуживал.

Это было мерзко и низко – выставлять другого человека виновным в собственных грехах. Но если поверить в это, то станет лучше. Думать, что кто-то виноват в твоих ошибках всегда проще, чем признать, что только ты один виновен в них и несёшь за них ответственность.