Ольга Любарская - Пьеса Ы. И стихи

Б-г:А ты что всё время делаешь? Подумай сама. Ведь я же с тобой разговариваю.

Ы:Что значит для тебя разговор? Когда я уйду, ты будешь всё равно действовать так, как будто никакого разговора не было. Так и с искусством случается, с его воздействием на сердца и души.

Б-г:Ну ладно, я не удивляюсь, когда с Б-гомразговаривает такой утончённый, образованный человек, как Джон Фаулз. Но ты, дура! Сама-то ты понимаешь, что это: наглость или глупость? Я так ещё и не разобрался.

Ы:С Б-гомможет разговаривать любой человек, вообще любое существо, любая тварь. Ты какой-то недемократичный Б-г. А, догадалась: ты республиканец? Голосовал за Трампа?

Б-г:Ты же знаешь, что я любитель умеренности и гармонии. И убийств за эту умеренность и гармонию. Я пытался помочь Хиллари (Я, кстати, ещё и джентльмен), но Путин меня переиграл.

<���Восхищённо> :Такие колоссальные запасы неверия и равное ему наивное лицемерие! Куда мне? Эта штука, пожалуй, будет посильнее «Фауста» Гёте.

Ы:Язычество было веселее. Там, по крайней мере, можно было выбрать Б-га или Богиню, которые тебе нравятся. Или Б-г мог выбрать того, кто ему по душе. Или по чреслам. А, я забыла, ты же голосовал за Трампа! Может быть, ты один из рядовых граждан своего феодального космоса, чей-нибудь вассал. А мы для тебя – что-то вроде домашних животных, только хуже. Мы – как собака, услада одинокого хозяина. Да, ты, конечно, не из главных, там, у себя. Иначе откуда эти комплексы, желание быть единым Б-гом , стремление всех «построить», требование беспрекословного подчинения? Может быть, ты там даже «опущенный».

Б-г<���неожиданно, как Алик Ростиванов, взрываясь> :«Опущенный!» Нет, ну ты меня допекла, скотина! <���Принимает облик Шишкина.>

Ы:Сам ты скотина. И не затыкай мне рот, слышишь! Счас как врежу по уху!

Б-г<���в образе Шишкина> :Ты не достанешь, если я не сяду. А я не сяду!

< Ывлезает на небесную лестницу-стремянку, неизвестно откуда взявшуюся, пытаясь дать Б-гу-Шишкинупо уху и в придачу разорвать на нём воротник рубашки.

Ангелыпокатываются со смеху, один от смеха даже падает.>

Один из ангелов<���давясь от смеха> : Лю-лю-цифер, ты чё, мамочка? Так можно и крылышки сломать.

Ы:Сломать бы твою проклятую лестницу!

Один из ангелов:Тогда ты сама свалишься.

Б-г<���поёт> :

Броня крепка,

И танки наши быстры …

<���В это мгновение у Шишкинапрорастают усы.>

< Ыплачет.>

Б-г<���остывает> :Да ладно!.. На́ вот тебе… где же взять?.. – на вот тебе немного небесной ватки, вытри слёзы.

Ы<���вытирает; как бы вспоминая что-то> :На, выброси!

Б-г:Ты забыла, что уже четверть века не красишь ресницы… Давай, выброшу!

Ы:Да… Когда-то мне казалось, что от того, как я сегодня накрашу ресницы, зависят судьбы мира… Женька это понимала.

Б-г:Нет, она красилась чисто функционально, чтобы было красиво. И быстро, в отличие от тебя. Не стояла перед зеркалом, раздумывая о судьбах мира на сегодняшний день.

Ты некоторых людей идеализируешь, а другим – каждое лыко в строку. Ужасно несправедливая. Ведь Женька с вами сейчас не хочет общаться.

Ы:Ничего.

Б-г:У тебя всё «ничего», когда ты хочешь. Ты всё можешь простить, когда хочешь: от недостатков внешности до ненависти и отвращения к тебе самой. Но это только тем, кого ты любишь.

Ы:Нет, я вообще готова прощать…

Но я помню ту, другую Женьку. Не в Атланте – в Харькове. Готовую заступиться, помочь, поделиться… Когда говорили после Чернобыля, что теперь, мол, будут рождаться дети с двумя головами, Женька согласилась: «Пусть с двумя. Лишь бы рождались».

Когда я рассказала об этом в Курске Ю. И. , он воскликнул: «Вот настоящая женщина!»

Б-г:Как она непохожа на тебя!

Ы:Совсем непохожа!

Б-г:Но она стала совсем другой.

Ы:Вот та, в Харькове, и есть настоящая!

Готовая сама принести и предложить интересную книжку, которую мне тогда невозможно было достать. Да я бы о ней и не услышала. Юджина О'Нила. Пьесы. – «Любовь под вязами».

Б-г:Ладно. Давай поговорим о тебе. Ты же за этим пришла.