Ната, помоги мне, пожалуйста.
Елена Сергеевна уходит на кухню.
Мальчики, помогите маме на кухне…
А я наверх, бабушку поцелую.
Миша и Саша уходят вслед за мамой Наты с террасы внутрь дома.
Тетя Эмма смотрит на Нату, которая хватает со стола маринованный огурец, с хрустом откусывает.
А как же театральный, Ната?
Тогда никаких женихов…
Андрей Михайлович, который уже приготовился выпить очередную рюмку водки, просто замирает на месте.
Подождите, подождите… Какой театральный?
Эмма Ильинична, Ваша гнусная пропаганда?
Андрюша, в нашей стране это единственная
профессия, которая
соответствует состоянию души,
если уж врать, то врать артистически
НАТА (хрустит огурцом)
Правильно, правильно!
Андрей Михайлович с шумом ставит рюмку водки на стол. Кивает на нее головой, обращаясь к Нате.
Ну, хорошо… Хорошо.
Тогда начинай учиться на артистку.
Ната дожевывает огурец, смотрит удивленно на отца.
Она ни разу в жизни не пробовала водку, повисает неловкая пауза. Неожиданно входит Рита. Она несет в руках блюдо с пирожками.
Ната мешает ей пройти поближе к столу, но Рита умудряется поставить блюдо на место. Неловкую паузу она будто не замечает, весь предыдущий разговор Рита пропустила мимо ушей.
Дай, я пройду.
Ната краснеет, пропускает Риту за стол, а сама идет вглубь террасы, но неожиданно для себя разворачивается и говорит запальчиво, обращаясь к отцу.
Папа, а ты, что? Считаешь, что то,
что ты преподаешь кому то нужно?
Кому сейчас вообще нужна история, философия?
Вот артисты? Если они что-то играют,
то про жизнь? А ты про что преподаешь?
Рита смотрит на Нату удивленно. Она просто шокирована. Ни разу в жизни девочки в семье Рудиных не позволяли повышать голос в присутствии отца и матери.
РИТА (Нате)
Ты совсем уже что ли?
Ната сама удивлена своей запальчивости. Она даже покраснела от собственного неловкого выпада в сторону отца, чтобы как-то загладить свое неожиданное выступление, она решила вспомнить
о бабушке Ираиде. НАТА (быстро)
Тетя Эмма, а где бабушка?
Бабушка наверху, строчит что-то белошвейка.
Скажи ей, Ната, что если она не спуститься
сейчас вниз, то я уйду и больше не приду.
Ната ретируется с террасы, в то время как Миша и Саша вносят большое блестящее блюдо с тортом. Мальчики о чем-то отчаянно спорят. САША
К примеру, гидроэлектростанция-это энергия
через сопротивление. Чем больше напор,
тем больше сопротивление.
А сама идея твоей солнечной
электростанции основана на принципе
аккумулирования энергии? Так это и есть
есть-дармовщина, коммунизм вообщем.
МИША (злится)
Подожди, коммунизм-это не дармовщина!
А ну! От каждого по способностям,
каждому по потребностям.
А твои потребности сильно обгоняют
твои способности.
Ты у меня мыло воруешь в нашей общей ванне!
Мама покупает, а ты берешь.
И?Я с тобой в коммунизм?
Миша вспыхивает, оглядывается на Андрея Михайловича, ставит блюдо.
Голоса мальчиков слышны даже в комнате бабушки Ираиды, которая строчит на ручной машинке Zinger ровный шов на новом платье средней внучки. Увидев Нату, бабушка улыбается, кивает ей,
не отрываясь от шитья.
Ба, пойдем вниз. Тебя твоя подруга ждет.
(обнимает бабушку за плечи) Ну, ба, пойдем.
Ираида Васильевна смотрит на Наташины губы. На них-остатки красной, яркой помады. Ната накрасила губы с утра, перед показом в ГИТИС и забыла стереть перед появлением дома. В доме Рудиных пользоваться ярким макияжем было вовсе непринято.
Что у тебя с губами?
Ната находит зеркальце на столике рядом со швейной машинкой. Смотрит на остатки губной помады, на растрепанные свои волосы, прихорашивается.
НАТА (своему отражению)
Варенье.
Бабушка протягивает Нате белый платок. Ната отчаянно трет губы, но лишь размазывает помаду по щекам, слышит громкий голос Мишин
в низу, прислушивается. Миша стоит на террасе, широко расставив ноги, руки засунул в карман, на скулах-желваки.
МИША (жестко)
Андрей Михайлович!
Читать дальше