Дмитрий Крымов - Своими словами. Режиссерские экземпляры девяти спектаклей, записанные до того, как они были поставлены

Пушкин уже одет, только в одном носке, второго нигде нет.

Пушкин.Наташ, у нас есть второй чистый носок? Нет? Ну так давай я надену перчатку, все равно не видно будет. Картина Брюллова: Пушкин в перчатке. Тебе не стыдно? Будет потом стыдно, когда переодевать меня будешь… Ты же переоденешь меня потом, а, Наташ? ( Смеется. )

Достает пистолет, берет зубную щетку и начинает его чистить.

Урно начинает читать бумаги, которые лежат на столе.

Урно.«…В просьбе отказано…»

Пушкин.А что, я разве чего-то просил?..

Урно.Бенкендорф…

Пушкин.О! Бенкендорф! Какая фамилия! Похожа на собачью кличку. ( Импровизация на тему фамилии Бенкендорф. )

Урно( читает ). «Если не суждено нам встретиться на этом свете, увидимся на том. Одна просьба: умри как христианин…» Николай I…

Пушкин иронизирует над каждой фразой.

Пушкин.А больше ничего не написал? Поройся… Да, может быть, носок найдешь? Поройся, поройся…

Пушкин одет. Обращается к Урно.

Пушкин.Хотя бы разрешения спросил, можно ли рыться! И это сейчас, что же будет, когда я умру? ( Смотрит на Урно. ) Не понимает… наверное, финн… может, тунгус… Я искренне извиняюсь, но вы хотя бы спросили: можно или нет?

Урно.Можно?

Пушкин.Нельзя!

Пушкин жестом показывает Урно, чтобы он ушел – жест д’Артаньяна. Урно уходит.

Пушкин начинает торопиться.

Пушкин.Слушай, Гоголь, у меня есть отличный сюжет, но я уже не успею, мне уже не надо… а ты напиши… ( Говорит торопливо, возбужденно. ) Вот смотри: один жулик, как хочешь назови, придумал такую штуку: ездит и… и скупает мертвые души, понимаешь, то есть те, кто уже умер, но по документам еще живы. Документы же подают раз в год! Они уже умерли, а документы еще не поданы. И вот он скупает их, чтобы заложить в ломбард и получить деньги! Назови их, как ты умеешь, повеселее, так, чтобы это было про все наше, так, чтобы было ясно… Очень важно, чтобы все было ясно! Понимаешь, про что я? Ясно! И чтобы жрали все время. Жрали и торговали мертвыми! Пирожки там всякие… с вязигой, с хрящиками, ну, как ты умеешь! Покажи, что все, приехали! И чтобы этот жулик на коляске катался, а она постоянно ломалась, а кучер был бы пьяница… А все почему-то расступаются!.. И вообще непонятно было бы, куда эта тройка несется, и вообще все это? Куда несется?.. И чиновников выведи, как ты умеешь, как у тебя в «Ревизоре», но позлее, позлее… Чтобы женщины были бы похожи на мужиков, а мужики вообще бог знает на что! Пустота! Вот про это напиши! Вообще все – пустота! Ничего нет! Только жрут! Вязига и хрящики! И с хреном, с хреном! Вот – понял? Нет, нет! Не бери очень много, возьми человек пять-шесть… Но детально опиши… Всю эту мерзость до булавки на галстуке… до содержимого нижнего ящика, который никогда не откроется… Да не бойся ты, начни, а там само покатится!.. Расставь фигурки, потуши свет и сиди смотри… а они сами начнут действовать! Я пробовал – получается!.. Главное – не бойся!.. Главное, про все это… Вот это вот… понял? Не бойся, главное, не бойся!.. ( Без перехода. ) Наташ! Я самокат по дороге отдам в починку, у Сашки колесо погнулось…

Целует в голову Наталью Николаевну, уходит.

Уходя, берет с тарелки Гоголя макаронину.

Пробует, оборачивается на Наталью Николаевну.

Пушкин.Наташ, ну недоварены макароны!.. Ну что ты, в самом деле?..

Уходит.

Наташа уходит, уносит макароны.

Гоголь долго смотрит на поставленную перед собой бричку. Изо рта свисают макароны.

Начинает что-то бормотать.

Гоголь( сначала тихо, потом громче и отчетливей ). Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета, да и ступай считать версты, пока не зарябит тебе в очи. И не хитрый, кажись, дорожный снаряд, не железным схвачен винтом, а наскоро живьем с одним топором да долотом снарядил и собрал тебя ярославский расторопный мужик. Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит черт знает на чем; а привстал, да замахнулся, да затянул песню – кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога да вскрикнул в испуге остановившийся пешеход! ( За спиной Гоголя выходит другой Гоголь, начинает петь. ) И вон она понеслась, понеслась, понеслась!.. И вон уже видно вдали, как что-то пылит и сверлит воздух.