Елена Степанян - Вильгельм Молчаливый

Колиньи.А почему я ни от кого, кроме вас, об этом не слышал?

Вильгельм.Люди забывчивы, адмирал, и очень заняты своими делами. (Прохаживается по комнате.) Скажите, а ваши друзья (указывает на дверь) никогда не рассказывали вам, сколько здесь, в Антверпене, их единомышленников?

Колиньи.Принц!!!

Вильгельм.Их здесь десятки тысяч! И хотя они знают, что им грозит костер, они не очень-то стараются скрыть свои убеждения.

Колиньи.Вера сделала их свободными.

Вильгельм.Я не берусь оспаривать это утверждение! Но я твердо знаю другое – в их жилах течет не рабская кровь! Можно не изучать конституций и законоположений, но ощущать нутром, что тот, кто пытается насиловать вашу совесть, так же беззаконен, как вор, лезущий в окна. Теперь, когда окончилась война…

Колиньи.Да поймите же, она только начинается! Вот, я прочту вам сейчас одно место. (Начинает листать Библию.) Ну ладно, в другой раз!

Принц, не дождавшись окончания его поисков, подходит к окну. С высоты замка видны город и антверпенский порт. В устье Шельды входит маленькая флотилия. Белые паруса сверкают на солнце.

Вильгельм (тихо). За что вы так любите войну? Вот, посмотрите на этот город! – Он живет от всего мира! Любая война, где бы она ни шла, идет ему в ущерб.

А теперь в нем разжигается вражда, которая может не оставить здесь камня на камне!

Колиньи.Есть такое направление, которое совсем запрещает воевать… Они даже не обороняются, оружия в руки не берут – поднявший меч от меча и погибнет… Что вы об этом думаете?

Вильгельм.Ничего не думаю!

Колиньи.А мне приходится думать день и ночь!

Понимаете, ведь выбор сделать необходимо, а ошибиться при этом никак нельзя!

4. Соколиная охота. Сокол преследует цаплю. По берегу реки мчится блестящая кавалькада. Всадники достигают леса и рассыпаются по нему.

Двое всадников (король Генрих и принц Оранский), отделившись от остальных, оказываются в маленькой роще.

Король Генрих.Вот здесь и подождем этих красавцев! Нас, наверное, будут искать – ничего, пускай поищут. – Великолепная охота! Ваши кречеты, ваши сокольничьи, принц, – выше всяких похвал!

Король испанский, наверное, сделает вас правителем Нидерландов?

Вильгельм.По всей вероятности, его величество назначит на этот пост свою сестру герцогиню Пармскую [3].

Король Генрих.Ничего, вы еще успеете себя проявить. Сколько вам лет?

Вильгельм.Двадцать шесть, сир.

Король Генрих.О вас говорят, что когда вы были совсем еще ребенком, покойный император спрашивал ваших советов и не стыдился в этом признаваться.

Вильгельм.Я слышал эту легенду, сир, но, право же, не знаю, кто ее придумал. Покойный император действительно относился ко мне отечески и даже удостаивал личных занятий.

Король Генрих.Вот как, вы, оказывается, еще и скромны! Редкое качество в наше время, когда всеобщая наглость дошла нам вот до сих пор! (Проводит рукой по горлу. Затем озирается вокруг и продолжает негромко и взволнованно.)

Слушайте, принц, я давно уже хотел поговорить с вами на эту тему вместо того, чтобы выслушивать этого солдафона герцога Альбу. В конце концов, и он, и даже Эгмонт – это всего лишь руки короля! Головы – это вы с Гранвеллой!

Поймите меня, я свято верю в искренность Филиппа, я просто преклоняюсь перед его непримиримостью в делах религии, но есть вещи…

Совсем близко раздается шум охоты. За деревьями мелькают всадники. Слышны крики: «Сир! Отзовитесь!»

Король делает принцу знак не отвечать. Всадники исчезают. Король подъезжает к Вильгельму вплотную.

Король Генрих.Вы должны взять это на себя! Вы блестяще знаете людей, вы сумеете объяснить ему, как никто другой. Характер испанцев совсем иной, чем у фламандцев! О французах я уже не говорю! Нельзя, поймите, нельзя применять к ним одни и те же методы!

Вот он решил во что бы то ни стало ввести в Нидерландах испанскую инквизицию. Надеюсь, вы не станете меня уверять, что вам по вкусу эта затея?

Вильгельм (ошеломленный этим сообщением, он отвечает не сразу). Нет, сир!

Король Генрих.Вот видите, о ней знает сейчас едва ли семь человек, и уже двоим она представляется по меньшей мере сомнительной! А когда это будет обнародовано, представляете, какой поднимется крик?

Вильгельм.Представляю!