Пьер Бомарше - Драматические произведения. Мемуары

« Обвинительный декрет.

Выдержка из протокола Национального конвента от 28 ноября 1792, 1-го года Французской республики.

Национальный конвент , заслушав свой Комитет по военным делам, считает, что договор от 18 июля сего года является плодом сговора и мошенничества; что этот договор, отменяя договор от 3 апреля сего года, лишает французское правительство каких бы то ни было гарантий, которые могли бы обеспечить ему покупку и доставку оружия; что этот договор свидетельствует со всей очевидностью о намерении не только не поставить это оружие, но, напротив, заведомо зная, что оно не будет поставлено, воспользоваться договором как возможностью получения значительных и противозаконных доходов; что разорительные условия, совокупность которых составляет акт от 18 июля сего года, должны быть отвергнуты со всей суровостью.

Ст. 1. Сделка, которую заключил 3 апреля сего года с Бомарше Пьер Грав , бывший военный министр, а также соглашение, подписанное 18 июля того же года между Бомарше, Лажаром и Шамбонасом , расторгаются; вследствие чего суммы, выданные правительством Бомарше в счёт платы, согласно вышеуказанным договорам, должны быть им возвращены.

Ст. 2. Учитывая мошенничество и преступный сговор , проявившиеся как в сделке от 3 апреля, так и в соглашении от 18 июля, между Бомарше, Лажаром и Шамбонасом, Пьер-Огюстен Карон, именуемый Бомарше , предаётся суду.

Ст. 3. Пьер-Огюст Лажар , бывший военный министр, и Сципион Шамбонас , бывший министр иностранных дел, несли и несут вместе с Бомарше солидарную ответственность и подлежат личному задержанию за хищения, явившиеся следствием вышеупомянутых договоров; они будут отвечать по соответствующим статьям, так же как и по тем, по которым уже были изданы против них обвинительные декреты; принимая во внимание вышеизложенное, на исполнительную власть возлагается передать их дело на рассмотрение трибуналов.

Заверено, копия верна оригиналу».

Замечания обвиняемого.

Разумеется, исходя из доклада, выработанного на основе мошеннических подтасовок, и принимая все их за истину, Конвент и не мог вынести иного решения, как призвать меня к ответу и выслушать мои оправдания; при том, в особенности, что он не мог не знать, что комитеты по военным делам и вооружению, заслушав меня со всем пристрастием по тому же делу в сентябре, по специальному распоряжению Национального собрания, единогласнодали мне самое лестное из возможных свидетельств в гражданской благонадёжности, заканчивавшееся словами, что я «заслужил признательность нации ».

И если бы Конвент соблаговолил вызвать меня, я прижал бы обвинителя к стенке; обсуждение вывело бы всё на чистую воду; была бы возможность вынести суждение о человеке и о деле; все наши ружья были бы во Франции; враги не смеялись бы над нами, над тем, как вас обманывают, как вас водят за нос. Не был бы подорван кредит добропорядочного торгового дома, не была бы ввергнута в отчаяние семья, которую сейчас никакое правосудие не может заставить забыть пережитые мытарства. Вот как обстояло бы дело!

Обсудим же декрет, продиктованный гражданину Лекуантру : только так можно бросить свет на верования судей…

Декрет(Преамбула).

«Конвент считает, что договор от 18 июля сего года является плодом сговора и мошенничества…»

Обвиняемый.

Сговора — о чём? И мошенничества — чьего? Трёх объединённых комитетов, дипломатического, по военным делам и Комитета двенадцати, чьё мнениея приводил полностью в третьем этапе этого отчёта; каковым мнением единственно руководствовались оба робкие министра, не осмеливавшиеся ничего взять на себя; от какового мнения не отклоняется ни одна статья договора, разве что к моей невыгоде , поскольку комитеты предписывают, чтобы мне были даны все гарантии, обеспечивающие возмещение затрат , даже требуют, чтобы оружие было мне оплачено незамедлительно на тот случай, если враги похитят его, ведя войну против нашей торговли! Но гарантии, о которых было договорено, состояли в помещении денег на хранение у моего нотариуса . При заключении договора вопрос о гарантиях был изъят из акта, в результате сговора против меня (вот здесь это слово уместно), который доказан, изъят под предлогом нужды, испытываемой военным ведомством . (Прочтите конец моего третьего этапа.)