Генрик Ибсен - Вернувшиеся (сборник)

Г о с п о ж а Х о л т (удивленно) . Господи, Дина, но…

Г о с п о ж а Р у м м е л ь (одновременно с госпожой Холт) . Дина, как ты можешь?..

Р ё р л у н д. Не думаю, что подобного рода свершения оздоровят наше общество. Нет, мы должны благодарить Бога, что живем так, как живем. И у нас тут, к несчастью, среди пшеницы растут плевелы, но мы честно стараемся их выпалывать. Надо стремиться, милые дамы, хранить наше общество в чистоте, отвергая все не испытанное временем, что наш нетерпеливый век норовит нам навязать.

Г о с п о ж а Х о л т. А этого ох немало, к сожалению.

Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Страшно подумать, если б нам в прошлом году провели сюда железную дорогу…

Г о с п о ж а Б е р н и к. Карстен сумел тогда это предотвратить.

Р ё р л у н д. Провидение, госпожа Берник. Будьте уверены, сам Всевышний действовал через вашего мужа, когда он не дал завлечь себя эдаким новшеством.

Г о с п о ж а Б е р н и к. Но сколько гадостей написали о нем газеты! Однако ж, господин учитель, мы совсем забыли поблагодарить вас. Как любезно с вашей стороны тратить на нас столько времени.

Р ё р л у н д. Ну что вы, сейчас каникулы, и…

Г о с п о ж а Б е р н и к. И все же это жертва, господин учитель.

Р ё р л у н д (передвигает свой стул поближе) . Никогда так не говорите, сударыня. А разве вы все не идете на жертвы ради благого дела? Добровольно взваливаете на себя эти бремена и носите их радостно и охотно? Нравственно испорченные личности, во исправление коих мы работаем, суть те же раненые солдаты на поле брани. А вы, сударыни, подлинные диакониссы, сестры милосердия, что щиплют корпию для несчастных увечных, промывают и перевязывают их раны, обихаживают и лечат их.

Г о с п о ж а Б е р н и к. Вот ведь дает Бог избранным этот дар – видеть во всем только прекрасное!

Р ё р л у н д. По большей части это свойство врожденное, но многому можно и научиться. Важно лишь смотреть на все сквозь призму главного дела своей жизни. (Обращается к Марте.) Вот вы, сударыня, что скажете? Вы ведь почувствовали, избрав служение в школьном образовании, что словно бы обрели прочную опору в жизни?

М а р т а. Ох, не знаю, что и сказать. Частенько, войдя в класс, я мечтаю оказаться далеко в бурном море.

Р ё р л у н д. Эти терзания суть искушения, любезная сударыня. И перед такими гостями – возмутителями спокойствия надлежит закрывать дверь. Бурное море – ясно, вы не имели в виду настоящее море, но вздымающуюся волнами жизнь общества, где столь многие идут ко дну. Но так ли притягательна для вас жизнь, что шумит и горланит за окнами? Выгляните на улицу. Потные люди бредут по солнцепеку по своим мелочным делишкам. Нет уж, лучше, как мы, сидеть в прохладе спиной к этому рассаднику вечных тревог.

М а р т а. Господи Боже мой, вы совершенно правы…

Р ё р л у н д. И в таком доме, как этот, – хорошем, чистом, где семейная жизнь явлена в самом своем привлекательном и прекрасном виде, где царят мир и понимание… (Госпоже Берник.) К чему вы прислушиваетесь, сударыня?

Г о с п о ж а Б е р н и к (обернувшись к ближней левой двери) . Очень они расшумелись.

Р ё р л у н д. Там что-то странное происходит, нет?

Г о с п о ж а Б е р н и к. Я не знаю, просто слышу, что у мужа посетители.

Х и л м а р Т ё н н е с е н с сигарой во рту входит в правую дверь и замирает при виде дам.

Т ё н н е с е н. Ой, прошу прощения… (Пятится.)

Г о с п о ж а Б е р н и к. Нет, Хилмар, входи, входи, ты не мешаешь. Ты что-то хотел?

Т ё н н е с е н. Да нет, просто заглянул. Доброе утро, милые дамы. (Госпоже Берник.) И чем дело кончилось?

Г о с п о ж а Б е р н и к. Какое дело?

Т ё н н е с е н. Берник протрубил общий сбор.

Г о с п о ж а Б е р н и к. Правда? По какому поводу?

Т ё н н е с е н. Да опять та же ерунда. Железная дорога.

Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Что вы, не может быть!

Г о с п о ж а Б е р н и к. Бедный Карстен, мало ему неприятностей, так опять…

Р ё р л у н д. Как нам это понимать, господин Тённесен? Консул Берник в прошлом году ясно дал понять, что он против железной дороги.

Т ё н н е с е н. Я и сам так думал, но вот повстречал поверенного Крапа, и он сказал, что вновь идет речь о строительстве железной дороги и что консул и три наших городских магната сейчас это обсуждают.

Г о с п о ж а Р у м м е л ь. То-то мне показалось, я слышу голос Руммеля.

Т ё н н е с е н. Еще бы. Под ружье, понятно, поставили Руммеля, Санстада-с-горы и Миккеля Вигеланна, они его зовут «Святоша-Миккель».

Р ё р л у н д. Хм…

Т ё н н е с е н. Прошу прощения, господин учитель.