Андрей Караичев - Битый триплекс. «Пока не умер – я бессмертен!»

Согласно планам, после техникума попал в инспекцию ГАБТУ, в танко-тракторный отдел, естественно, в низшие звенья, для испытания и выявления недостатков новых образцов военной техники.

Из больших плюсов там, которые мне очень помогут в предстоящей битве с фашистами, является то, как здорово я научился водить гусеничные машины различных типов, в том числе и новейших образцов. Превосходно разбирался в моторах: к войне мог на слух определять, что именно барахлит в двигателе. Признаюсь, «носы позадирали» мы с ребятами, считали себя асами.

В конце 1939 – го, как «благонадёжный», попал на Советско-Финский фронт – это «Зимняя война».

Нас пригнали вместе с танками «КВ», «СМК», «Т-100». В боях непосредственного участия я не принимал, ходил «на подхвате» у старших товарищей, но определённый опыт от той командировки получил.

Там же, в Финляндии, нашим военным стало понятно: многобашенные конструкции танков – тупиковая ветвь «эволюции» боевых машин. Лучшим показал себя тяжёлый «КВ», не лишённый недоработок, зато с очень мощной бронёй: пушкам финнов она оказалась не под силу. Это внушало огромную гордость за нашу Родину! Именно после тех проверок «КВ» боями и создали новый «танк-монстр» – «КВ-2», со 152-мм гаубицей, по тем временам – нечто невообразимое! Только с ним я личного дела не имел.

Другим важным фактором пребывания в Финляндии оказалось следующее: я твёрдо решил стать танкистом. Не техником, коим являлся, а именно членом экипажа – лично вести грозную машину в бой. Позавидовал товарищам, когда те рассказывали о тщетных попытках врага пробить броню их «КВ», и как в целом протекает бой, если ты внутри столь грозного танка.

Однако – это оказалось задачей не из лёгких!

Мои рапорта с просьбами о переводе сразу летели с командирского стола в мусорное ведро, под грозные наставления, – «Куда партия поставила, там и служи! Иначе, для чего на тебя, оболтуса, потрачены государственные средства? Тебе Родина доверила изучать новейшую, секретную технику, а ты, этакий негодяй, ещё недоволен?!» – Парень я всегда был упрямый, надежды не терял.

Когда же близко познакомился с легендарной «Тридцатьчетвёркой» – сразу в неё влюбился!

Мне казалось – это чудо инженерной мысли, оружие будущего! Да, машиной достаточно тяжело управлять, инспекция ГАБТУ выявила уйму недоработок, были внесены рекомендации и требования для конструкторского бюро по их устранению, но своевременному исполнению того поручения помешала война.

Тем не менее «Т-34» оказался танком революционным, новаторским!

Понятно, «детских болезней» избежать конструкторам не удалось… да те же фрицы, со своей «Пантерой» сколько потом возиться станут, пока до ума её доведут (относительно)? То-то и оно! Но свой выбор я сделал окончательно: во что бы то ни стало – обязательно пойду в бой на «Т-34». Ах, что грядёт война, никто не сомневался, нападение было не «внезапным», а вероломным: все знали, новых сражений не избежать. Единственное, мы не могли предположить, насколько война получится трагической…

Весной сорок первого года, в день рождения Ленина, мне присвоили звание младшего воентехника – это равнялось общевойсковому младшему лейтенанту. Ближе к лету нас отправили с новыми танками в Ровенскую область, помогать осваивать «Тридцатьчетвёрки» в мехкорпусах. До тех пор танки старались держать в секрете: перевозили ночью, надёжно спрятав под брезентом. Когда приезжали в часть, лишний раз солдатам технику не показывали, ставили отдельно от других бронемашин в ангары, плотно накрывали чем-то и закрепляли часового.

Возле нас постоянно околачивались бойцы и командиры, очень всем хотелось хоть «одним глазком» взглянуть на новое оружие, прикоснуться к нему, в конце концов – скорее освоить!

К нам, техникам из комиссии ГАБТУ, относились с огромной завистью и уважением, даже чины от майора и далее, обращались по-особому, с почтением: не смели повышать голоса или делать замечания. Бытовало мнение, что мы относимся не только к техническому составу, но и к НКВД, оно понятно, абы кому новейшую технику не доверят.

Обстановка в приграничной зоне сложилась очень напряжённой: ни для кого секретом не являлось, что война с немцами не за горами. Эти стервятники скапливали бронетехнику на границе, их разведчики безнаказанно кружились над нашими головами – высота у фрицев оставалась недосягаемой для советских истребителей. Хотя если и смогли бы достать их, всё равно сбивать категорически запрещалось – сразу под суд.