Бернард Шоу - Пьесы

Прозерпина (перелистывая календарь). Занято — Фабианское общество.

Морелл. Вот навязалось это Фабианское общество! А двадцать восьмое тоже не выйдет?

Прозерпина. Обед в Сити. Вы приглашены на обед в Клуб предпринимателей.

Морелл. Ну вот и отлично: вместо этого я отправлюсь в Хокстонское общество свободомыслящих граждан.

Прозерпина молча записывает, и в каждой черточке ее лица сквозит неуловимое презрение к хокстонским анархистам. Морелл срывает бандероль с оттиска «Церковного реформатора» {18} 18 Стр. 90. «Церковный реформатор » — религиозно-реформистский журнал, издававшийся в Лондоне в 80-е и 90-е годы XIX века. , присланного по почте, и пробегает передовицу мистера Стюарта Хэдлема и извещения гильдии святого Матфея. Действие оживляется появлением помощника Морелла, достопочтенного Александра Милла, юного джентльмена, которого Морелл откопал в ближайшей университетской общине, куда этот молодой человек явился из Оксфорда, чтобы облагодетельствовать лондонский Ист-Энд своим университетским образованием. Это самодовольно-добродушный, увлекающийся юнец, в котором нет ничего определенно невыносимого, за исключением его привычки говорить, вытянув губы трубочкой, что якобы способствует более изысканному произношению гласных и к чему пока и сводятся все его попытки насадить оксфордскую утонченность в противодействие хэкнейской вульгарности. Морелл, которого он завоевал своей истинно собачьей преданностью, снисходительно поглядывает на него поверх «Церковного реформатора».

Ну, Лекси? Как всегда, с опозданием?

Лекси. Боюсь, что да. Как бы я хотел научиться вставать пораньше.

Морелл (в восторге от избытка собственной энергии). Ха-ха-ха! (Лукаво.) Бодрствуйте и молитесь, Лекси, бодрствуйте и молитесь!

Лекси. Я знаю. (Стараясь быть остроумным.) Но как я могу бодрствовать и молиться, когда я сплю? Не правда ли, мисс Просси? (Идет к камину.)

Прозерпина (резко). Мисс Гарнетт, сделайте одолжение!

Лекси. Прошу прощения! Мисс Гарнетт.

Прозерпина. Вам придется сегодня поработать за двоих.

Лекси (стоя у камина). Почему?

Прозерпина. Не важно почему. Вам полезно будет хоть раз в жизни взять пример с меня: заработать свой обед, прежде чем съесть его. Довольно лентяйничать. Вам следовало быть на обходе еще полчаса тому назад.

Лекси (в недоумении). Она это серьезно говорит, Морелл?

Морелл (в самом веселом настроении, глаза так и сияют). Да. Сегодня я лентяйничаю.

Лекси. Вы! Да разве вы умеете?

Морелл (поднимаясь со стула). Ха-ха-ха! А то нет? Сегодня утро мое все, целиком. Сейчас приезжает моя жена; она должна быть здесь в одиннадцать сорок пять.

Лекси (удивленно). Она уже возвращается? С детьми? Я думал, они пробудут там до конца месяца.

Морелл. Так оно и есть: она приезжает только на два дня — захватить теплые вещи для Джимми и посмотреть, как мы тут живем без нее.

Лекси (с беспокойством в голосе). Но, дорогой Морелл, если Джимми и Флэффи действительно болели скарлатиной, разве вы считаете разумным…

Морелл. Скарлатина? Ерунда, просто краснуха. Я сам занес ее сюда из школы с Пикрофт-стрит. Священник — это все равно что доктор, дитя мое. Он не должен бояться заразы, как солдат не боится нули. (Похлопывает Лекси по плечу.) Подцепите краснуху, Лекси, если сумеете: моя жена будет ухаживать за вами. То-то будет счастье для вас! А?

Лекси (смущенно улыбаясь). Вас очень трудно понять, вы так говорите о миссис Морелл…

Морелл (с чувством). Ах, дитя мое, женитесь на хорошей женщине, тогда вы поймете. Это предвкушение того высшего блаженства, что ждет нас в царствии божием, которое мы пытаемся создать на земле. Это излечит вас от лентяйства. Честный человек понимает, что он должен платить небу за каждый счастливый час доброй мерой сурового, бескорыстного труда, который состоит в служении ближним. Мы не имеем права пользоваться счастьем, если мы не насаждаем его, как не имеем права пользоваться богатством, не заработав его. Найдите себе такую жену, как моя Кандида, и вы всегда будете в долгу! (Он ласково похлопывает Лекси по спине и идет к выходу.)

Лекси. Ах, подождите минутку, я забыл.

Морелл, уже нажав ручку двери, останавливается я оборачивается.