Абдукаххар Ибрагимов - Обо мне ни слова

Ф е р у з а. Нет, и остальное важно! Или я неясно выразилась?

Р о х а т (с иронией) . Ну, хватит, пей! Лучше пей.

Ф е р у з а (пьет) . Да, я за любовь, чистоту и верность. (Пьет.)

Р о х а т. Ты опять портишь мне настроение. Все у тебя двусмысленно и с намеками.

Ф е р у з а. Если у тебя портится настроение, надо пить бром. Могу выписать рецепт.

Р о х а т (встает) . Не задирайся, Феруза! А то я выскажу тебе все в лицо.

Ф е р у з а. Пожалуйста, говори. Пусть все послушают. Мне таить нечего.

Р о х а т. Вот ты сидишь тут одна и о любви рассуждаешь, о верности. А что в твоей семье? Где она, семья-то? Где оно, счастье? А?

Ф е р у з а. А что случилось с моей семьей?

Р о х а т. Не понимаешь? Надир три месяца в городе, а девять — где-то в горах…

Ф е р у з а. Да. Ну и что? Он геолог, это его работа.

Р о х а т. Геолог! Интересно, что он ищет в горах в свободное от работы время? (Смеется.)

Ф е р у з а. Знаешь, Рохатхон, по-моему, сейчас ты не Надира обличаешь, а себя. Как говорится, у кого что болит, тот о том и говорит…

Х а м и д. Ну, товарищи, товарищи, вы что? Вы хотите испортить наш вечер? Прекратите.

Р о х а т. Пожалуйста. Если я что-то не так сказала, простите меня. (С сарказмом усмехается.)

Ф е р у з а. Ничего, ничего, говори что угодно, моего счастья от твоих слов не убавится.

Ш а к и р (вскакивает с места) . Ну хватит, прекратите спор! А если хотите спорить, давайте о серьезных проблемах. Например, есть ли жизнь на Марсе? Можно ли излечить рак? И так далее. Верно? (Садится рядом с Рохат.)

Ф е р у з а. А тебе, Шакир, вопросы нравственной чистоты не кажутся важными.

Р о х а т. Ты старомодна и отстаешь от жизни, подружка.

Ф е р у з а. А ты, кажется, слишком спешишь.

Р о х а т. Что ж, жизнь покажет, кому удобнее и лучше. (Кладет руку на плечо Шакира.)

Ф е р у з а. Может, так и удобнее, только…

Ш а к и р (встает) . Оставьте, пожалуйста, эти споры. Оставьте! Хамиджан, достань-ка лучше дутар, давай споем что-нибудь. Как когда-то в студенчестве пели, А лучше — пусть каждый споет.

Х а м и д. Это другое дело. (Достает дутар, играет и поет.)

Шакир подпевает.

Г о л о с а. Молодец, Хамид, молодец!.. Хорошо, Шакир!

Рохат вскакивает. Танцует.

Г о л о с а. О, Рохат, молодец! Ай да Рохатхон!

Ш а к и р (тихо) . Для кого ты танцуешь, Рохатхон? Для всех или…

Слова Шакира задевают ее, она останавливается.

Г о л о с а. Ну, Рохат, Рохат!

В круг выходит Чарос, танцует. Внимание всех обращается к ней. Потом танцует Феруза. Рохат незамеченная садится на стул. Скоро танцы прекращаются.

Ч а р о с. Друзья! У меня есть предложение. Идемте в сад, у нас прекрасные персики. И уже спелые. Специально не рвали. Для вас оставили.

Ф е р у з а. Идемте, идемте, я так люблю есть прямо с дерева. Пошли, Хамид.

Ч а р о с. Рохат, пошли, пошли.

Х а м и д. Шакирджан, идем.

Хамид, Чарос, Рохат выходят. Феруза замечает на полу фотографию, Поднимает, протягивает Шакиру.

Ф е р у з а. Это, наверное, ты потерял?

Ш а к и р (смотрит на фото) . О боже, Лейла! (Перевернув фото, читает.)

(Задумчиво.) Боже мой. Сколько воды утекло. И я уже не тот. Стал другим… Почему?

Входит Ф е р у з а с тарелкой персиков.

Ф е р у з а. Нет. Ты все такой же, Шакир. Не изменился.

Ш а к и р. Да?

Ф е р у з а. Да, к сожалению.

Ш а к и р. К сожалению? Ну, говори прямо.

Ф е р у з а. К чему? Теперь уже ни к чему.

Ш а к и р (вздохнув) . Да, может быть, ты и права.

Ф е р у з а. Лучше кушай персики. (Ставит тарелку на стол.) Это Рохат тебе передала.

Ш а к и р. Передала? С тобой? Для чего?

Ф е р у з а (с иронией) . Не знаю.

Ш а к и р. Вот видишь, может, не стоит во всем винить одних мужчин.

Ф е р у з а. И женщин тоже.

Ш а к и р. Все зависит от вас.

Ф е р у з а. А в данном случае и от вас. И ты знаешь, насколько ты не прав.

Ш а к и р. Оставь! В свое время я еще пожалел ее. И ушел. Другой на моем месте…

Ф е р у з а. Не поступил бы так, как ты.

Ш а к и р (ест персик) . Оставь… Другой человек…

Ф е р у з а. Наставил бы ее на другой путь. На честную дорогу.

Ш а к и р (пожав плечами) . Она сама виновата.

Ф е р у з а. Ты старше, ты должен был подсказать. А ей было тогда семнадцать, и она влюбилась и смотрела на тебя как на идеал.

Ш а к и р. А теперь?

Ф е р у з а. Знаешь, зеркалу однажды достаточно треснуть. И мир исказится в нем навсегда. И в этом виноват ты.