Авенир Зак - Два цвета

Л и ф а н о в. Здесь где-нибудь. Может, в библиотеке. Барабанов говорит, библиотека тут колоссальная. А он любитель! От книжки не оторвешь.

В о е н в р а ч. А вы, пожалуй, будете хорошим отцом. Мать у вас где?

Л и ф а н о в. В Воронеже.

В о е н в р а ч. Пишете ей?

Л и ф а н о в. Пищу, а как же.

В о е н в р а ч. Когда последний раз писали?

Л и ф а н о в. Месяца не прошло.

В о е н в р а ч. Месяца!.. Не балуете вы ее. Вы у нее один?

Л и ф а н о в. Двое нас. Брат тоже воюет. Летчик.

В о е н в р а ч. Летчик? А какое он училище кончал?

Л и ф а н о в. Оренбургское.

В о е н в р а ч. Знаю. Сын у меня там учился. (Встала.) Ну что ж, лейтенант, сделаем вам операцию — попробуем сохранить ногу.

Входит Т а м а р а.

Т а м а р а. Вера Алексеевна, вас ждут в операционной. Просили побыстрее.

В о е н в р а ч. Ты, я смотрю, освоилась. Уже подгоняешь меня.

Т а м а р а. Простите.

В о е н в р а ч. Ладно, иду. Если лейтенанту хуже станет, сделаешь инъекцию. (Уходит.)

Л и ф а н о в. Вот, Тамарочка, какие дела. Могу без ноги остаться. Ну-ка, мигом… разыщи мне Андрюшку.

Т а м а р а. А зачем он вам?

Л и ф а н о в. Ты в библиотеке погляди.

Т а м а р а. В библиотеке? Хорошо, посмотрю в библиотеке…

Г е л ь м у т, Д и т е р и Т е о сидят на партах. А н д р е й лежит на полу. Входит У р с у л а.

Г е л ь м у т. Кто это? Стой!

Т е о. Девчонка какая-то.

Г е л ь м у т. На кой черт ты сюда притащилась?

Урсула молчит.

Я тебя спрашиваю. Отвечай!

Урсула молчит.

Т е о. Я, кажется, видел ее. В подвале под магазином. Как тебя зовут?

У р с у л а. Урсула. Я трое суток никого не видела. Дверь завалило, и я не могла выбраться. А потом снаряд попал в стену, меня засыпало. Я вам не помешаю. Я не могу быть одна. (Плачет.)

Т е о. Что с тобой?

У р с у л а. Если бы я не пустила этих девочек, они бы остались живы.

Д и т е р. О чем ты говоришь?

У р с у л а. Кассирша сказала, что продала пятьдесят два билета. В нашем кино шел «Барон Мюнхгаузен» с Гансом Альбертсом. Когда началась картина, я уже в темноте посадила в пятый ряд какого-то инвалида, вышла из зала и поднялась в будку. Эрих обещал сварить кофе.

Д и т е р. Ну и что?

У р с у л а. Они все остались там… Никто не вышел… И если бы я не поднялась в будку, я бы тоже…

Д и т е р. Ты работала в кино?

У р с у л а. Я заменяла билетершу. Эти три девочки, такие же, как и я, им не было еще шестнадцати… я не имела права их пускать. Но они так просили, и я их пропустила… они хотели посмотреть Ганса Альбертса…

Т е о. Идиотки! Нашли время в кино ходить!

Андрей застонал.

У р с у л а (испуганно) . Кто это?

Т е о. Пленный.

У р с у л а. Русский? Откуда он?

Г е л ь м у т. С неба свалился…

У р с у л а. Я еще никогда в жизни не видела русского.

Т е о (насмешливо) . Погляди — у него хвост сзади.

У р с у л а (испуганно) . Хвост?

Тео хохочет.

(Удивленно.) Волосы светлые. И уши… (глядя на Тео) , как у тебя. А что он… ест?

Т е о. Он не ест, он только водку пьет.

Тео и Гельмут хохочут. Андрей снова застонал.

У р с у л а. Ему плохо. Может быть, ему надо оказать помощь?

Г е л ь м у т. Кому? Русскому?

У р с у л а. Он все-таки раненый.

Г е л ь м у т. Он — враг. Понимаешь, враг?!

Вбегает Р е й н г о л ь д.

Р е й н г о л ь д. Русские! Они идут сюда!

У р с у л а. Ну вот и все. Конец.

Г е л ь м у т. Тео, Дитер, возьмите пленного! Все в укрытие. Оружие наготове. Не стрелять до моего сигнала. Первым стреляю я.

У р с у л а. Не стреляйте. Умоляю — не стреляйте. Будет только хуже.

Г е л ь м у т. Молчи, дура!

Все скрылись за партами. Дитер и Тео уносят Андрея за шкаф. После короткой паузы входят двое советских солдат-связистов — К о р о б к о в и С и н и ц а.

К о р о б к о в. Гляди-ка, лампочка горит.

С и н и ц а. Движок запустили. Медсанбат наверху. Вот, скажем, Коробков, ногу тебе оттяпать надо, без свету разве оттяпаешь?

К о р о б к о в. У тебя, Синица, язык без костей! Тьфу!

С и н и ц а. Вот что я тебе скажу, Коробков. Ежели это медсанбат, мы с тобой аккурат в тупик уперлись. Поворачивай оглобли, Коробков, поверху линию надо тянуть.

К о р о б к о в (подошел к шкафу, достал из него классный журнал) . Журнал… Погляди-ка, у немцев-то как у людей — фамилии по алфавиту, против фамилий клеточки, в клеточках отметки.

С и н и ц а. А домику этому, я тебе скажу, Коробков, лет двести минимум. Не школа, а крепость.

К о р о б к о в. По случаю войны каникулы небось ученикам объявили.

С и н и ц а. Каникулы… Вот сейчас как вылезет ученичок из какой-нибудь щели, как долбанет из «фауста». И всё, каюк тебе, Коробков. Был Коробков, и нет Коробкова.