Елена Каплинская - Пирс для влюбленных

Гаврилыч (глядит ему вслед, затем громко). Яша! Яша!

Директор (вздрагивает, чуть не роняет чертеж, который он рассматривает вместе с Тавровым). О, нечистая сила! Тавров! Ты наведешь, наконец, порядок у себя в цехе?

Тавров(сердито). На руках его вынести, что ли? (Направляется к Гаврилычу.)

Затемнение.

Комната Ручкиной. Ручкина сидит у окна. На носу очки, в руках газета. Слышатся оглушительные звуки ансамбля «Скальды».

Ручкина (откладывает газету, набирает номер телефона). Юрка?.. Выруби музыку… Мне этот шум ни к чему. У меня переживания, понял? Делаю телефонное предупреждение: если не выключишь, пешком явлюсь и провода повыдергаю… Не спорь!.. Мой Олег в институт поступил без всякого шума, а он чемпион… Мог бы и не такую музыку устраивать! (Кладет трубку.)

Музыка становится тише.

(Вздохнула; взяла в руки газету. Читает.)

Входит Яша.

Яша. Привет, мам.

Ручкина. Что это?! Уже управился? Так быстро?

Яша (мрачно). Чем быстрей, тем хуже.

Ручкина. Так как же ты ушел? Почему?

Яша. Почему. Домой, к маме.

Ручкина. Неужели Гаврилыч натворил… ой, Яша?

Яша (молчит, переодевает рубашку). Я в кино иду.

Ручкина. В кино?!

Яша. На двадцать один. Начало сеанса. Как раз успею.

Ручкина. Ты ж не выспался! После ночной.

Яша. В кино компенсирую.

Ручкина. Лучше дома. В постели.

Яша. Нет. В кино удобнее. Во-первых, под картину враз засыпаешь. Во-вторых, спишь, а вроде как от культурной жизни не отстаешь. В-третьих, попробуй при девушке, например, в ресторане спать. Или в парке на лавочке. Обидится. А в кино можно. Еще сама потом содержание перескажет.

Ручкина. Сомневаюсь.

Яша. Насчет содержания?

Ручкина. Насчет девушки.

Яша. Уже дошло до тебя?

Ручкина. Дошло.

Яша. И эта не нравится?

Ручкина. Эта хуже всех.

Яша. Почему?

Ручкина. Вахтерша. Хорошая вахтерша должна быть душевная старушка, которая жизнь знает.

Яша. Ничего подобного. Душевные старушки пусть по лавочкам сидят. А тут надо на посту стоять.

Ручкина. Яша, эта вахтерша хуже всех.

Яша. Ты не знаешь, какие у нее достоинства.

Ручкина. У этой… как ее, прошлогодней, студентки, у Нины, прекрасные достоинства были. И то со мной не поладила.

Яша. И со мной тоже. А Валя ладит.

Ручкина. Валя?! Ты с ума сошел. Еще одна Валя! Хватит нам той, которая у Олега. Твоего брата окрутила совершенно насильно. Прямо на глазах. Не знаю, как я пережила.

Яша. А эта, думаешь, меня не может окрутить насильно?

Ручкина. Эта, Яш, слабовата. Вахтерша всего-навсего.

Яша. И я не чемпион.

Ручкина. Ну и хватит с меня одного. Хоть ты при матери сиди.

Яша. А ты все-таки, мама, сдерживайся. Чувство собственности укороти. Уже до чего дошла — директору звонить.

Ручкина. Я?! С чего взял? Это кто ж тебе наплел? Вахтерша эта ядовитая навыражалась?

Яша. Я в кабинете был.

Ручкина. Чего ж к трубке не подошел?

Яша. Насчет Гаврилыча звони не звони — завтра на завкоме разбирать будут.

Ручкина. Ах ты, батюшки… Как же он насос этот разорвал?

Яша. С насосом пока неясно.

Ручкина. А что там?

Яша. Фильтры тонкой очистки не сработали.

Ручкина. Почему?

Яша. Какая-то научная фантастика. Фильтры в заводском комплекте, прямо из-за границы поступили, в бумагах никакого указания нет. А масло грязное — значит, непорядок. Думали, думали, решили вскрыть.

Ручкина. Вскрыли?

Яша. Вскрыли. А они… пустые.

Ручкина. Как это — пустые?

Яша. Ничего нет. Фильтров нет, пластинок таких, через которые масло очищается.

Ручкина. Вот это да… Как же это до них Гаврилыч-то добрался?

Яша. Что ты, мам, глупости говоришь?

Ручкина. Глупости? Какие же это глупости? Знаешь, поговорка есть: осел опасен сзади, корова — сбоку, бык — спереди, а пьяный — со всех сторон! Тем более Гаврилыч абсолютно непьющий, мог ошалеть с непривычки. С пьющего худо-бедно спрос известный, а тут — невинно вовлеченный.

Яша. Мам, ну откуда у тебя обо всем такие разнообразные сведения?