Артур Шницлер - Анатоль

Анатоль. Блондинка — это верно!..

Габриэла. …Да, да… блондинка… замечательно, что вы вечно водитесь с этими дамами из предместья, — ну всегда!

Анатоль. Не моя это вина, сударыня.

Габриэла. Перестаньте! Впрочем это даже похвально, что вы остаетесь при своем жанре… было бы крайне несправедливо, если бы вы покинули поле своих триумфов…

Анатоль. Что же прикажете мне делать — только там меня любят…

Габриэла. А понимают ли вас… там?

Анатоль. Ничуть! — Но видите ли… только в малом свете любят меня; в большом свете — только понимают — вы ведь знаете же..

Габриэла. Я ничего не знаю… и не хочу больше ничего знать. — Пожалуйста… вот как раз подходящий магазин… Здесь мы купим что-нибудь вашей маленькой подруге…

Анатоль. Сударыня!

Габриэла. Видите… там… вон ту маленькую шкатулочку с тремя различными сортами бус… или вот эту с шестью кусками мыла… пачули… шипр… жокей — клуб — что-нибудь в этом роде не подойдет?

Анатоль. Сударыня, не хорошо это с вашей стороны!

Габриэла. Или, погодите-ка, вот!.. Да смотрите-же… эта маленькая брошка с шестью фальшивыми бриллиантами— шесть! — Как это блестит! Или этот восхитительный, маленький браслет с дивными брелоками… ах, — один из них в виде головы негра! — ведь это должно произвести огромное впечатление… в предместье!..

Анатоль. Вы ошибаетесь, сударыня! Вы не знаете вовсе этих девушек — они вовсе не такие, какими вы их себе представляете…

Габриэла. А там… ах, какая прелесть! Подите же поближе — ну — что скажете вы об этой шляпке?! Фасон два года эму назад был очень в моде! И перья — посмотрите как они вздымаются — нет?! Это произвело бы сильное впечатление где-нибудь в Гернальсе.

Анатоль. Не в Гернальсе дело, сударыня… а впрочем вы, вероятно, слишком низко цените даже гернальские вкусы…

Габриэла. Да… с вами, право, не легкая задача — так помогите же мнe — дайте мнe намек.

Анатоль. Как же мнe право?… Вы только смущенно улыбнулись бы во всяком случае!

Габриэла. О нет, о нет! — Только объясните мне!.. Она тщеславна — или скромна? — Большого роста или маленького? — Нравятся ли ей пестрые цвета?…

Анатоль. Мне не следовало бы принимать вашего любезного предложения! — Вы только высмеиваете!

Габриэла. О нет, я серьезно слушаю вас! Расскажите мнe о ней что-нибудь!

Анатоль. Я не смею этого.

Габриэла. Отважьтесь однако!.. С каких пор?…

Анатоль. Оставим это!

Габриэла. Я настаиваю! — Давно вы познакомились с нею?

Анатоль. Давно уже!

Габриэла. Не заставляйте себя выпытывать!.. Расскажите мне всю историю!..

Анатоль. Это вовсе не история!

Габриэла. Однако же: где вы с ней познакомились, и как, и когда, и вообще что это за особа — мне хотелось бы знать!

Анатоль. Хорошо — но это скучно — я вас об этом предупреждаю!

Габриэла. Меня это наверное заинтересует. Мне в самом деле хотелось бы узнать что-нибудь из этого миpa! Что это вообще за мир? Ведь я его вовсе не знаю!

Анатоль. К тому же вы вовсе не поняли бы его!

Габриэла. О!

Анатоль. У вас такое общее презрение ко всему, что вне вашего круга. И вполне несправедливо.

Габриэла. Но ведь я же так понятлива! Ведь мне же ничего не рассказывают об этом мире! Откуда мне знать его?

Анатоль. Но… у вас, видите ли, такое неясное ощущение, будто — там у вас что-то отнимают. Скрытая враждебность!

Габриэла. Оставьте, пожалуйста — у меня ничего не отнимут — если я что-либо захочу удержать для себя.

Анатоль. Да… но, если вы сами даже ничуть не хотите… Вас сердит все-же, если это получит другой?

Габриэла. О!

Анатоль. Сударыня… это только лишь чисто женская черта! И так как это свойственно женщине, то это, вероятно, и в высшей степени благородно, и прекрасно, и полно глубокого смысла!

Габриэла. Откуда у вас однако столько иронии?!

Анатоль. Откуда она у меня? Я вам сейчас скажу. Я также был когда-то добрым — и полным доверия — и не было яда в моих словах… И я молча перенес не одну рану.

Габриэла. Только не впадайте в романтику!

Анатоль. Честные раны — да! «Нет» — сказанное во время, даже сорвавшееся с наиболее дорогих уст — я мог его перенести. Но «нет», когда глаза сто раз говорили «может быть», когда губы сто раз усмехались: «возможно», когда интонация голоса сто раз звучала: «наверное» — такое «нет» делает нас…