Ашах Токаев - Женихи

Борис. Не знаю.

Дзабо. Беги и узнай, в чем там дело.

Борис. Бегу! (Поворачивается и хочет бежать.)

Михал. Минуту. (Подходит к нему вплотную.) Узнай, будь другом, Зарета там или нет?

Борис. А без Зареты тебе и свет не мил?

Михал. Ох не мил…

Дзабо. Беги, Борис, беги. Вдруг несчастный случай и нужна медицинская помощь. Если так, передай Баборцу, чтобы немедленно вез в клинику пострадавших на моей машине.

Борис сбегает по тропинке вниз, Дзабо уходит за кулисы.

Михал (оставшись один, блаженно улыбаясь). Эх, Дзабо, Дзабо… Да я с радостью назвал бы тебя кумом… (Повторяет.) «Вам на двоих и одной квартиры достаточно…» Конечно, с Заретой мне и в ласточкином гнезде не тесно было бы. Как увижу ее, сердце замирает, будто не пятнадцать лет, а пятнадцать дней прошло. (Мысленно обращается к Зарете.) Зачем зарекаться, что замуж больше не выйдешь! (Имитируя ее интонацию.) «У меня дети, я недостойна тебя». (Пауза. Распаляясь.) Да с чего ты взяла это?! (Тряхнув головой.) Эх, Зарета, Зарета!

Из ущелья доносится звучание гармоники.

Это же любимая мелодия Зареты! (Напевает.)

После первого куплета незаметно для Михала входит Бердов, хмуро слушает.

За… (Хотел сказать «Зарета», но, увидев Бердова, замолк на полуслове, угрюмо нагнул голову.)

Бердов (насмешливо). Пой, пой, я не помешаю.

Михал(поборов смущение, с вызовом). Кажется, прошли безвозвратно те времена, когда ты мешал всем.

Бердов. Послушал я твое пение. Чьим это деткам ты собрался принести себя в жертву и папашей назваться?

Михал. Тем, которых бросил их недостойный отец…

Бердов. Не скоро забываешь обиду, злопамятный ты человек.

Михал. А ты?

Бердов. Я долго в душе обиду не держу.

Михал. Конечно, обиды, нанесенные другому, легче забываются.

Бердов. Дзабо здесь?

Михал. Как видишь, нет. (Уходит в палатку.)

Бердов (вполголоса сам с собой). До чего вознесся!.. У меня в приемной штаны протирал, а теперь разговаривать не желает. Сыновьям моим себя в жертву задумал принести, чтобы мою первую жену засватать. (Поворачивается в сторону палатки.) Как бы не так, не видать тебе ее как своих ушей. И на этот раз я оставлю тебя с носом.

Михал выходит из палатки.

Михал (проходя мимо Бердова). Ты все еще здесь торчишь?

Бердов. Разве возбраняется? Ты, бывало, в моей приемной…

Михал (снисходительно). Сиди-сиди, может, чего и высидишь. (Уходит.)

Бердов. Да-а, настали денечки — хуже некуда. (Встает, заглядывает в палатку, опять садится.) Да, надо вернуть Зарету. (Подперев голову рукой, мечтательно.) Неплохо заиметь жену-начальника, пока сам-то им снова стану… У нее персональная машина, квартиру дадут…

Возвращается Дзабо.

Дзабо. Товарищ Бердов, здравствуйте. Что здесь хоронитесь?

Бердов. Здравия и вам желаю! Вот сижу, отдохнуть решил.

Дзабо. В ущелье праздник — полно народу, а вы уединились, участия в общем веселье не принимаете.

Бердов. Они не нарадуются родниковой воде, ваши успехи славят, а я-то тут при чем?

Дзабо. Ой, предупреждал я вас, Бердов, не отрывайтесь от народа.

Бердов. Солнце и то не может обогреть всех.

Дзабо. Заблуждаетесь. Все, что есть на земле светлого, доброго, творят солнце и народ. Народ избирает себе руководителя, народ и смещает его.

Бердов (заносчиво). Меня не народ назначал руководителем, меня сюда направили. А вы…

Дзабо (устало). Так ничего и не поняли. Впрочем, сейчас не время вести долгие разговоры. Так с какой целью вы сюда-то забрались?

Бердов. Да вот наблюдаю, как вам удается с вершины горы руководить.

Дзабо. Ну и как? Справляюсь?

Бердов. Цыплят по осени считают.

Дзабо. Что весной посеешь, то осенью и пожнешь…

Бердов. Ну, сейте, сейте, а зашел-то я к вам по делу.