Маттиас Андерсон - Acts of Goodness

Бланка.What do you mean?

Соня. Do you believe that we were meant to meet? That there was something in our life’s paths that was aimed to lead to each other?

Бланка.Listen here, I really don’t get you. And maybe I have to leave. Thank you very very much for the dinner. You are a very kind person. (Встает.)

Соня. No, no, no, you misunderstand me again! I don’t want something special from you. I only want to help you. I need to help you. I really really want to help you.

Бланка стоит в нерешительности.

Бланка.Yes… I… You are a truly good human being… But I… I just don’t understand why you picked out me? Of all these thousands and thousands of dirty gipsy-beggars in the streets in this city — why you picked me? [2]

Новый голос из документального проекта.

Костас. Меня зовут Костас, мне сорок один год, я живу в Афинах, в Греции. В сентябре 2009 года я потерял работу и, как и две с половиной тысячи других сотрудников, был уволен с предприятия, где вкалывал последние двадцать пять лет. У меня нет денег на квартиру, поэтому я живу с мамой на ее пенсию в пятьсот евро. Это произошло в пятницу 6 декабря 2009 года. Я вышел купить сигарет, молока и хлеба. По дороге назад я услышал возмущенные, злые голоса, обернулся и увидел двух грязных мальчишек, дерущихся из-за куска плесневелого хлеба и нескольких гнилых фруктов. Мимо шли люди, и никому не было до этих мальчиков никакого дела, будто это в порядке вещей — голодающие дети на улицах современной Греции. Раньше я тоже каждый день проходил мимо них, но на этот раз… Не знаю, почему именно тогда… Я достал буханку и протянул мальчишкам. Они перестали драться и посмотрели на меня. «Пожалуйста, ешьте, не деритесь! У меня нет денег, вот только этот хлеб, который я только что купил. Я хочу поделиться с вами. Не бойтесь!» Они так накинулись на него, я боялся, что они подавятся. А потом… Каждую пятницу я делаю дома десять бутербродов, иду на то же место и отдаю их голодным детям, которые там околачиваются. Теперь сюда приходят не только эти два мальчика, но и другие, которым тоже нечего есть. Не знаю, наверно, это можно назвать добрым делом.

Ребекка и Маркус в гостиной.

Ребекка.Ладно, о’кей, конечно, это я — циничная, испорченная, мнительная, я — больная.

Маркус.Послушай…

Ребекка.А что, ведь я всегда склонна приписывать своим ближним такие вот скрытые, грязные и эгоистичные мотивы. Не верю в чистое, доброе, прекрасное человеческое милосердие.

Маркус.Знаешь, мне кажется, ты ставишь слишком высокую…

Ребекка.Не верю в отзывчивость, в доброту, в кротость, просто не могу понять, как можно всерьез захотеть отказаться от каких-то своих важных внутренних потребностей только ради удовольствия увидеть радость другого человека, вызванную этим добрым поступком.

Маркус.Зачем ты себя так накручиваешь…

Ребекка.Мы сейчас с тобой, похоже, раз и навсегда установили — черным по белому, чисто юридически как бы… да вообще, по всем человеческим критериям выходит, что в этих отношениях ты — хороший, а я — плохая.

Маркус.НУ ХВАТИТ УЖЕ, СКОЛЬКО МОЖНО!

Ребекка.Вот именно!

Пауза. Стоят, уставившись друг на друга.

Маркус.Прости, но этот разговор правда, правда зашел в тупик, сейчас уже почти полседьмого, я должен сходить в магазин, иначе Лаура сегодня ляжет спать голодная.

Ребекка не выдерживает.

Ребекка.О, господи… (Плачет.) Что я делаю?.. (Плачет.) Прости… (Пауза. Плачет.)

Маркус.Послушай…

Ребекка.Прости, прости, прости меня, пожалуйста…

Маркус.Ребекка, послушай…

Ребекка.Я правда больна, я правда…

Маркус.Все хорошо.

Ребекка.У меня в голове… в голове… просто возникают такие вот, такие вот больные мысли, я правда…

Маркус.Я понимаю, все хорошо…

Ребекка.Навязчивые мысли, не могу ничего с собой поделать, мне надо избавиться от них, от паранойи, это просто чувство такое, оно закрадывается в тебя, постепенно, и я знаю, знаю, что ему нельзя верить, что его нельзя слушать…

Маркус.Послушай, серьезно, все хорошо…

Ребекка.Потому что это ненормально, нездорово, я не здорова, серьезно, ты со мной по-доброму, а я сразу завожусь, думала, телефон… когда ты говорил по телефону… но это ненормально, это паранойя, я не должна, ни в коем случае не должна слушать и доверять ей.

Маркус.Давай забудем об этом, правда.

Ребекка.Как я только смею… Ты со мной по-доброму, с любовью, а у меня в голове уже завертелось, и я не могу остановиться… хотя на самом деле знаю, что все это, все-все — во мне.