Андрей Мажоров - ПэСэА, или Последний синдром аденомщика

К у з н е ц о в. Какой сайт?

Ж е н а. «Куплю-продам песню». Смех один. Дура какая-то пишет: «Я сочинила прекрасную песню. Правда, всего одну. Но она всем понравилась: маме, папе, дедушке и обеим бабушкам. Даже нашей кошке Марусе. Продам недорого».

К у з н е ц о в. Встреча на «Ленфильме». По сценарию.

Ж е н а. Какая по счету?

К у з н е ц о в. Не важно.

Ж е н а. Отвезешь и встречайся. Хоть до одури.

К у з н е ц о в. Павел отвезет.

Ж е н а. А он в твой полис вписан? Он вообще водить умеет, ты интересовался?

К у з н е ц о в. На электричке доедете. Ничего страшного.

Ж е н а. Чего-чего? Как ты сказал? На чем доедем?

К у з н е ц о в (неожиданно жалобно). Слушай, уйди, а?

Ж е н а. Что-о?

К у з н е ц о в. Ты не понимаешь, что мне плохо? Мне просто пло-хо сей-час…

Ж е н а. Некуда мне идти! Не-ку-да! Сколько ты мне всего обещал? Горы золотые! Три года еще до пенсии. Здоровый мужик! Он «устал»! Целыми днями валяется, ничего не делает, только ноет! Еще и «уйди»! Сам уходи, сволочь!

В дверь просовывается голова Р и т ы.

Р и т а. Опять ругаетесь, шнурки? Мам, это ты стучала? (Входит в кабинет — стройная, спортивная, в надрезанных джинсах. Встает рядом с матерью, смотрится в зеркало.) А ты скоро вообще?

Ж е н а. Иду-иду, уже иду…

Р и т а. Этот шарфик сюда не идет.

Ж е н а. Как это — «не идет»? Очень даже идет. Почему не идет?

Р и т а. Сюда надо бежевый. У тебя же есть бежевый.

Ж е н а. Сюда лучше красный.

Р и т а. Ой, нет.

Вваливается П а в л и к.

П а в л и к. Ну, вы скоро вообще? Здрасьте, Борис Сергеевич.

К у з н е ц о в (негромко). Стучать надо.

П а в л и к выходит из кабинета, стучит в дверь и снова заходит.

П а в л и к. Так нормально?

Молчание.

Р и т а. Папка, хорэ валяться, пошли с нами на аттракционы.

Ж е н а. У него уже скоро пролежни пойдут, у папки твоего.

Р и т а (хихикнув). Пролежни? А что это такое?

К у з н е ц о в. Что ты несешь при детях?

Ж е н а. Тебя не спросили.

П а в л и к. Во дворе чья-то новая бэха стоит. Главное, на том же месте, где Бориса Сергеевича водила ставил. Я уж подумал, его назад позвали…

Ж е н а. Ага, «позвали». Мы, Павлик, теперь все в искусстве. По самое «не могу».

П а в л и к. Стремно. Ладно, раскручусь — сами купим.

Р и т а. Вот именно.

К у з н е ц о в. С чего это, интересно? Уж не с твоего ли быдлячьего трепа? Вашим языком выражаясь? Блогер, етить…

П а в л и к. Это как сказать. На сегодняшнее утро — уже сто тридцать два подписчика. Людям интересно.

К у з н е ц о в. У этой страны нет будущего.

Ж е н а. Пафос диванного патриота. Паша хоть что-то делает.

П а в л и к (кивая на планшет). Вы же тоже… типа, смотрите.

К у з н е ц о в. Да я понять хочу! (Садится, нащупывает ногами тапки.) Я понять хочу — вы там придуриваетесь или в самом деле — козлы конченные? Я про стиль даже не заикаюсь, так в сортирах изъясняются или там у ларьков пивных! Но темы, интересы ваши… Это же… Это же…

П а в л и к. У ларьков? Каких ларьков?

Ж е н а. Они теперь в барах сидят. Ларьки — это из твоей совковой юности. «Папка»!

П а в л и к (с достоинством). «Идиоты», «козлы»… Знаете, не надо оскорблять, дорогой Борис Сергеевич!

Р и т а. Папка, ты просто продукт своего времени. Ты не понимаешь современную молодежь.

Ж е н а. Не понимаешь — не суйся.

К у з н е ц о в. Что я не понимаю? В каких барах какое пиво? Или его детский лепет о сирийской войне? Или о том, как надо телок ублажать, чтобы давали? Мне от его блогов уже блевать хочется!

Ж е н а. Выражения выбирай!

К у з н е ц о в. Я-то выбираю! А эти? Россия, родина — у них «рашка запердяевская»! А девушек как они кличут? «Давалка» — это еще самое мягкое. Нет, сказать тебе?

П а в л и к. Марго, твой папа сегодня не в адеквате. Я, пожалуй, пойду. На улице подожду.

П а в л и к решительно выходит.

Ж е н а. Ну, и чего ты добился?

Р и т а. Сейчас так все говорят. Ты, прямо, не от мира сего… Мама, пошли уже.

Ж е н а. Иди, Павлика догони. Наорать — это мы умеем. Я сейчас.

Р и т а выходит.

Пауза.

Ж е н а. И чего ты на них взъелся?

К у з н е ц о в (тяжело ходит по кабинету). Он хоть куда-нибудь устроился? Недоносок…

Ж е н а. Я что тебе? Отдел кадров? Вот взял бы, да и поговорил с ним. По-мужски.

К у з н е ц о в. Говорил уже. Без толку.

Ж е н а. У тебя все — «без толку».

К у з н е ц о в. Я ему — возьмись за ум, прояви волю, характер. Сколько можно за юбку цепляться? И хрень в эфире пороть.

Ж е н а. А он?

К у з н е ц о в. «А чо делать», говорит, «если у меня нет ни воли, ни характера». Я, говорит, «не сильно целеустремленен. Зато у меня — сто подписчиков. И рекламку обещают».