Андрей Мажоров - ПэСэА, или Последний синдром аденомщика

К чему несчастного винить?

Когда оне и за гробами

Всё будут мужиков делить…

Дамы убегают. Недолгое молчание.

Г л а в б а л а х о н (загибая пальцы).

Нашли, допустим, Беатриче…

Допустим, победит он лень.

Н а ч м е д.

Велели подобрать величья

Какой-нибудь примерный день.

Г л а в б а л а х о н.

Пусть, мол, поймет, чего достигнуть

Он смог бы, бросив плен перин.

Н а ч м е д.

Придется статую воздвигнуть.

И подобающий дать чин.

Г л а в б а л а х о н.

И окружить придется славой.

Без всяких видимых причин.

Н а ч м е д.

Но мы не демиурги, право.

Мы — аниматоры кончин.

Г л а в б а л а х о н.

И потому лишь день последний

Ему мы сможем показать…

Что ж — не впервой такие бредни

Пиар-отделу выполнять…

Пускай он Данта носит гриву,

Пускай объездит белый свет.

Н а ч м е д.

Милорд, а будет он… счастливым?

Г л а в б а л а х о н.

На это указаний нет.

Все. Перерыв!

Л и ц и с к а (Г л а в б а л а х о н у).

В столовой — давка!

Но вам я заказала стол.

К у з н е ц о в (кашлянув).

Но, господа, а как же справка?

Г л а в б а л а х о н.

Ты здесь еще? А ну, пошел!

Не глядя, Г л а в б а л а х о н машет на К у з н е ц о в а рукавом. Под рев органа налетает вихрь. Летят бумаги, развеваются одежды, гаснут огни. На заднике вновь танцуют языки пламени. Где-то за сценой затихает испуганный крик К у з н е ц о в а. Свет меркнет. Через мгновение луч софита выхватывает из темноты фигуру К у з н е ц о в а, сидящего на диване и дико озирающегося. В комнате никого нет, висит ночная тишина. Со стоном К у з н е ц о в снова валится на подушку. Софит гаснет.

Тот же кабинет К у з н е ц о в а. Однако в этом видении помещение выглядит гораздо богаче и современнее. И еще одно отличие: огромное количество пустых бутылок разных форм и расцветок. Они стоят и лежат везде, где только можно. На окно по-прежнему опущена тяжелая штора. В воздухе висит застарелый табачный дым. По полу разбросаны книги, бумаги и разная бытовая дрянь. На диване лежит нечто, скрытое дорогим покрывалом . Сам К у з н е ц о в, одетый в шелковый японский халат и карикатурную адмиральскую фуражку, пытается в кресле атаковать полураздетую Б е а т у.

К у з н е ц о в. На абр… даж! Ор-рудие — к бою! Виват!

Б е а т а. Ну, пойдем в кроватку. Пупсик! Здесь неудобно.

К у з н е ц о в. За… ряжай! Пли!

Б е а т а. Матросик!

К у з н е ц о в (мрачно отваливаясь). Не. Не могу. На флагмане ордера падает флаг.

Б е а т а. Не мое, конечно, дело, но… Капитан явно перебрал рому.

К у з н е ц о в. Скорее, не добрал. (Тяжело встает, запахивает халат, ковыляет к столу. Там наливает полстакана водки, сам себе командует «Опро-кинь!», выпивает одним махом, занюхивает рукавом.)

Б е а т а (морщась). Хоть закуси. С чего гуляем-то?

К у з н е ц о в. С Ленфильма звонили. Берут-таки. Кретины.

Б е а т а. Военно-морскую сагу?

К у з н е ц о в (раскуривая трубку). Сериал. Хотят к Победе успеть. Сегодня аванс плюхнулся. Аж круги пошли!

Б е а т а. Здорово!

К у з н е ц о в. И зонги берут. На столе там… почитаешь потом. Вот что имя делает. И еще… Даже не знаю, говорить ли…

Б е а т а. Говори!

К у з н е ц о в. Номинирован на нобелевку. Сообщат со дня на день.

Б е а т а. Да ты что! А твои и не знают. Где они, кстати?

К у з н е ц о в. В Сочах. Должны скоро приехать. Я купил Павлу лендровер и отправил на лето всю эту кодлу. Чтоб не мешали.

Б е а т а. Хочу на море. Кузнецов, после Швеции, отправь меня на море?

К у з н е ц о в. В шкатулке возьми.

Б е а т а. Мне много надо. Я дорогая.

К у з н е ц о в. Вот и возьми.

Б е а т а. Дашь двести тысяч?

К у з н е ц о в, не отвечая, берет в руки шкатулку из карельской березы. Она похожа на прежнюю, только раза в два больше. К у з н е ц о в открывает ее, достает две банковские пачки, брезгливо их осматривает, потом ковыляет к креслу, на котором висит сумка Б е а т ы. Сопя, открывает ее, кидает в сумку пачки и со щелчком закрывает.

Б е а т а (вскакивает и бросается на шею К у з н е ц о в у). Офицерик! Где ваша шконка? Я вам справлю удовольствие!

К у з н е ц о в (напевает). В кейптаунском порту… C какао на борту… 12 Пара-ра, ра-ра-ра…

Б е а т а и К у з н е ц о в исполняют танец в нэпманском стиле. В руках у них (там, где в двадцатые годы танцующие зажимали носовой платок) — шкатулка. По полу катятся пустые бутылки.