Эгон Раннет - Пьесы

А н н и к а. Не подходи… или я позову мать. Уйди!

М а р т. Вспомни, как мы были счастливы когда-то… Я увезу тебя отсюда… Анника, наступит время — и ты узнаешь, кто я на самом деле!

А н н и к а. Я достаточно ясно вижу это и сейчас.

М а р т. Нет, ты не знаешь, ты ошибаешься… Проклятье! Я ведь вернулся из-за тебя тоже.

А н н и к а. Ты вернулся потому, что получил амнистию. Если бы не амнистия, ты и сейчас метался бы, как волк, за колючей проволокой. Еще восемь лет! И ты хотел бы, чтоб я тоже состарилась одна, без мужа, без детей, прожила бесплодную жизнь…

М а р т. Что ж ты не вышла замуж? Ты имела бы все: мужа, детей… Значит, в любовницы ему годилась, а в жены — нет!

А н н и к а. Как ты смеешь говорить так? Я не хотела. Не хотела. Он честный человек, а я жена бандита…

Пауза. Анника медленно поднимается по лестнице. Март идет следом за ней, встал на первую ступеньку.

(Дойдя до середины лестницы, оборачивается.) Куда ты идешь?

М а р т. Неужели нельзя ничего исправить, Анника? Чтобы все стало по-прежнему? Неужели никогда?.. Молчишь… (Поднимается на несколько ступенек.)

А н н и к а. Уйди. Я завтра же подыщу себе другое жилье.

М а р т. Анника! Не делай этого… пожалей мать! До сих пор вы жили вместе, а пришел я — и… Проклятый Педаяс!.. Анника, выслушай меня! Я ничем не побеспокою тебя, живи у нас… до дня моего рождения. Если ты и тогда решишь уйти…

А н н и к а. А до тех пор оставишь меня в покое? И Педаяса не заденешь ни одним словом?

М а р т. Педаяса? Ну… ты слишком многого требуешь… Но если ты хочешь, так и быть, не задену. Анника, честное слово!

А н н и к а. Сомневаюсь, чтобы оно у тебя было… Хорошо, утром я дам ответ.

М а р т. Благодарю, Анника! Но я тебе не совсем безразличен? Скажи хоть это… Скажи!

А н н и к а. Я больше ничего не скажу. Иди! Мы еще слишком чужие, чтобы так долго разговаривать. (Идет наверх.)

Март, помрачнев, спускается вниз. Анника останавливается еще раз, на ее лице сожаление. Март смотрит на нее. Анника сразу принимает холодный и равнодушный вид. Март быстро взбегает по ступенькам. Анника входит в свою комнату и запирает перед Мартом дверь. Входит м а т ь.

Март Туйск медленно спускается вниз, подходит к столу и кулаками опирается на него. Долгая пауза. Март начинает перелистывать дневник.

М а т ь (вздыхает) . Я так и думала… Постелю тебе где-нибудь здесь. Может, ляжешь в моей комнате? (Быстро убирает со стола.)

М а р т. Я буду спать тут, под лестницей.

М а т ь. Будешь, как пес, сторожить ее дверь? Сторожи-сторожи… Раньше и я спала здесь — каждую ночь.

М а р т. Каждую ночь?

М а т ь. Да. Под этой крышей Педаяс не ночевал ни разу. (Пауза.) Теперь обязанности дворового пса возьмешь на себя ты…

Март невесело улыбается, ходит по комнате, рассматривает отдельные предметы, фотографии; снимает со стены в нише шахтерскую каску.

Это отцовская…

М а р т (вешает каску на прежнее место, останавливается перед чучелом рыси, затем переводит взгляд на стену над кушеткой) . Тут всегда висела моя двустволка.

М а т ь. Да. А кто тебе велел ломать ружье о голову этой рыси! Красивое было ружье… Тоже одна из твоих глупостей.

М а р т. Глупость? Раненый зверь набросился на моих собак, а у меня кончились патроны… Откуда ты знаешь этого Райесмика?

М а т ь. Это славный человек. У него доброе сердце.

М а р т. Доброе?.. А ты не ошибаешься?

М а т ь. Нет. Ничего не значит, что он был выслан… Помню, недели три тому назад остановился он у нашего забора. Спросил, я ли Лээна Туйск. Сама не знаю почему, но я вдруг почувствовала, что за словами Райесмика стоишь ты, сын. Так и вышло. С тех пор я и стала ждать тебя домой. Райесмик заходил каждый день, иногда и по два раза… Помогал как мог. Такой отзывчивый. Хотел даже воду носить, да Анника, доброе дитя, сама с такими делами отлично справлялась. Хорошую жену потерял… (Достает простыни, стелет на кушетке.)

М а р т. Скажи, мать, как относится народ к Советской власти?

М а т ь. Как я могу…

М а р т. Ну, ненавидит или равнодушен? Возможно, примирился? Или считает своей?

М а т ь. Всякие есть…

М а р т. А ты, мать?

М а т ь. Я? Я рабочий человек, я, конечно, считаю своей. А ты?.. Накипело на душе? Ничего, начнешь работать — пройдет… Да ты ровно и не слышишь меня?

Март садится, охватывает голову руками, на его лице злое, отчаянное выражение, взгляд блуждающий. Наверху слышны шаги Анники.

(Прислушивается, подняв голову, проводит рукой по волосам Марта.) Ничего, все обойдется. У женщин сердце отходчивое… Только живи честно. Тогда… кто знает? Главное — в работе себя покажи, чтоб в тебе не обманулись. Почему ты так смотришь?.. Ох, сынок, видно, исковеркали тебя эти годы немало… Станешь ли ты настоящим человеком? Жаль, не видишь сейчас своего лица…