Юрий Петухов - Синие дожди

К о н с т а н т и н. Ячмень откликнулся на удобрения. Думаю увеличить посев.

А р т е м К у з ь м и ч. Есть резон. А как клевера?

К о н с т а н т и н. Нынче будем со своими семенами. Не придется рыскать по области.

А р т е м К у з ь м и ч. С землей у тебя, вижу, контакт. Пожалуй, и толковым хозяином станешь. Но что такое земля без рук человеческих?.. Ты людей подбери, так расставь, чтоб душа за каждую культуру болела. Уж если лен, так лен! Пусть он и ночью снится!.. (Сощурил глаза.) А недавно за этих самых людей — ох! — хотел я тебя отстегать. Какие только слова не подбирал. Ладно, что сам спохватился.

К о н с т а н т и н. Не сам. Геннадий Семенович взял меня в оборот.

А р т е м К у з ь м и ч. Выходит, все мои слова от него выслушал?

К о н с т а н т и н. Отстегать, Артем Кузьмич, проще всего. Труднее понять.

А р т е м К у з ь м и ч. А разве я тебя не понимаю?

К о н с т а н т и н. Вот вы говорите, что и ваши сверстники на хуторах не сидят сложа руки. Верно. Честь им и хвала. Но если серьезно говорить о нынешнем хозяйстве, то скажите, на кого мне надеяться? На кого опереться?

А р т е м К у з ь м и ч. Тяжело мне, Константин, видеть, как умирают дедовские деревеньки.

К о н с т а н т и н. Состаримся мы, и наши села для внуков будут дедовскими.

А р т е м К у з ь м и ч. Залужье, Пестово, Елань — все это древние русские селенья. У каждого своя история. И как-то мне не по себе, что их не будет… (Помолчал.) Недавно я был в одном, выморочном. Там, где стояли избы, — ямы. Крапива, бурьян. Ржавые серпы, косы. И напомнило мне это старые солдатские окопы. И подумал я: тут и там стояли до конца. Сколько люди из этих деревень давали стране хлеба, мяса, овощей. А ведь сами голодали.

К о н с т а н т и н. Вот и надо, чтоб они жили хорошо! Скорее поселить в новые дома! Не на отшибе — в бригадных селах! Чтоб не чувствовали себя забытыми!

А р т е м К у з ь м и ч. А?.. Пожалуй, ты и прав… Пожалуй…

К о н с т а н т и н. Артем Кузьмич, мы должны это сделать как можно скорее. Иначе потеряем молодежь!

А р т е м К у з ь м и ч. Ты… вообще-то правильно… на своих сверстников делаешь упор. Мы хоть еще и копошимся, но…

В кабинет входит бочком Т и м о ф е й.

Ты что, Тимофей?

Т и м о ф е й. Зашел спросить… свериться… как у него здоровье-то? (Крутит в руках фуражку.)

А р т е м К у з ь м и ч. А что ты меня спрашиваешь? Разве тебя самого к сыну не пускают?

Т и м о ф е й. Пускают. Только что был. Да, может, врач-то не всю правду мне говорит. (После паузы.) Будет жить?

А р т е м К у з ь м и ч. Будет ли жить?

Т и м о ф е й. Да.

А р т е м К у з ь м и ч. Эх, Тимофей, Тимофей… Лихой ты мужик! Геройский, можно сказать. В орденах с войны вернулся. Жизнь защищал. А вот оберегать эту жизнь ежедневно, ежечасно, заботиться о ней… не можешь.

Тимофей молчит.

Ты думаешь, только сына покалечил? А жену?.. (Снял очки и прошелся по кабинету.) Вот родится на свет человек. Счастливый, всему радуется — солнцу, птицам. И может прожить жизнь вольно, радостно, как птица!.. Но соединит свою судьбу с другим, в котором никакого душевного понимания не встретит, который камнем тяжелым повиснет на шее, — и уже не будет ни солнца, ни птиц! Ничего не будет!

Т и м о ф е й. Я уже сказал… все. Теперь все.

А р т е м К у з ь м и ч. Не первый раз обещаешь.

Т и м о ф е й. Теперь точка!

А р т е м К у з ь м и ч. Аль научило?

Т и м о ф е й. Не надо ли какого хирурга-специалиста? Я бы живо в райбольницу слетал.

А р т е м К у з ь м и ч. Нине Дмитриевне лучше знать, надо или не надо.

Тимофей хочет уйти.

Ты куда?

Т и м о ф е й. Да пойду.

А р т е м К у з ь м и ч. Посиди. Скоро Нина Дмитриевна должна ко мне зайти. Сам от нее все услышишь.

Тимофей садится в сторонку. В кабинет входит Е ф р о с и н ь я.

Е ф р о с и н ь я. Вижу, огонь в кабинете. Дай, думаю, загляну, а то ведь завтра ни за что не поймаешь. (Протягивает Артему Кузьмичу бумажку.)

А р т е м К у з ь м и ч. Что это?

Е ф р о с и н ь я. На подпись.

Следом за Ефросиньей входит М а к с и м. Он в шоферской одежде.

М а к с и м. Артем Кузьмич, просили зайти?.. (Увидел мать.) А ты чего тут?

Е ф р о с и н ь я. Да вот…

А р т е м К у з ь м и ч. Почему сегодня машины пришли поздно?

М а к с и м. Да тросы — будь они неладны! — два раза в пути лопались.

А р т е м К у з ь м и ч. Тросы?

М а к с и м. Ну!

А р т е м К у з ь м и ч. Вот. Цыгана-то того и вспомнишь.

М а к с и м. Не держат — и все!

А р т е м К у з ь м и ч. Еще и пожалею, что не променял кобылу.

М а к с и м. Завтра хоть отменяй рейс! Невозможно с этими обрывками по нашим колдобинам ездить!