Дэвид Говард - Как работают над сценарием в Южной Калифорнии

Диалоги — прекрасное средство раскрытия характеров героев. Людмила говорит: «Соври еще раз, пожалуйста» и «Вот из меня бы генеральша получилась бы, очень даже ничего». Любую проблему она поначалу решает с помощью лжи, а значит, обманывает и себя тоже.

Весьма запоминающиеся реплики принадлежат Рудольфу. Вдохновенная лекция о будущем телевидения, вполне уместная тогда, сейчас слово в слово могла бы быть произнесена на тему Интернета. Не говоря уже о том, что речь сама по себе яркая. Когда он просит Катю позволить ему увидеть дочь, он говорит: «Как-то по-дурацки жизнь прошла». Слова верные, подходящие и не лишенные известного философского подтекста. А слова Антонины «Хорошего мужчину самой надо делать» и вовсе претендуют на афористичность.

Многочисленные вариации на тему того, как и когда Катя плачет в ответ на постигшие ее удары судьбы, заслуживают особого внимания. Даже в стенах общежития для рабочих, в комнате, которую она делила сперва с двумя подругами, потом с Людмилой, а затем с дочкой, это происходит каждый раз в разных местах по мере возрастания серьезности проблем. Сначала она плачет днем в своем углу комнаты, потом ночью, в самом темном и дальнем углу, уткнувшись в подушку. Потом она плачет на диване-кровати, а уже ближе к финалу, когда Гоша ушел и она позволила друзьям прийти себе на помощь, один-единственный раз плачет сидя, словно уже не боясь взглянуть проблеме в лицо.

Первое появление на экране Гоши очень искусно выстроено в визуальном плане. Мы слышим его и узнаем о том, что он вошел, гораздо раньше, чем видим его лицо. Он помогает незнакомой женщине нести самовар, и ноша скрывает его лицо. Но нам становится любопытно скорее увидеть его. Схожим способом на экране появляется выросшая Александра, и даже Катю двадцать лет спустя нам показывают не сразу.

Начальная и финальная сцены, представляющие панораму города, не только эффектно вводят в историю и завершают ее, но и дают время понять, что Москва — это целый отдельный мир. Нам показывают, какой это большой и красивый город, позволяют полюбоваться архитектурой и оценить размеры, прежде чем в фокусе камеры окажутся Катя и ее часть мира, называемого Москвой.

Две глубокие и наполненные сцены встречи Кати и Рудольфа в парке создают прекрасные условия для раскрытия правды о героях и их характерах. В первой, когда она признается ему, что беременна и нуждается в помощи, конфликт усугубляется и достигает высшей точки, когда она просит его найти врача, который сделал бы аборт. По мере того как ее просьбы становятся все значительней, он все больше отдаляется от нее — физически и эмоционально. И ужас того, что он в конце концов бросает ее в эту минуту, прекрасно подчеркивается отъездом камеры, в результате чего она остается маленькой фигуркой на скамье. Годы спустя они же встречаются на том же месте, на той же скамье, но на сей раз они поменялись ролями: Рудольф отчаянно хочет увидеть дочь и не против помириться с Катей. Теперь она находится в более выгодном положении и испытывает некую долю удовлетворения, отказывая ему.

Сцена с ней и Олегом в его квартире, когда стук неожиданно явившейся свекрови так пугает его, прекрасно проливают свет на природу их отношений и ее в них роль. Ему нравится быть с ней, но чтобы об этом никто не знал. Наконец она видит его истинное лицо, когда то, как он себя ведет и реагирует, являет собой стойкий контраст тому, что он говорит, и старается как можно деликатнее прервать эти отношения, хотя он и против.

Но лучшие сцены фильма — сцены с Катей и Гошей. Сперва в электричке, и нам прекрасно известно, что она не любит, когда у мужчины нечищенные ботинки, — а он появляется как раз в таких. Но он видит ее реакцию и мгновенно обезоруживает ее. Уверившись в том, что может угадывать ее мысли, он делает ошибку, посчитав ее профсоюзной активисткой, хотя почти все остальное определяет верно; вот так, совсем невинно, и начинается та самая недомолвка. В тот момент ей не особенно надо его разубеждать. На пикнике, после того как друзья Гоши принимаются превозносить его добродетели, он снова говорит об этом, и на сей раз Катя не спешит его поправить, но уже не без умысла. Основная проблема их отношений — убежденность, что женщина не должна быть успешнее мужчины, — прекрасная сцена закладки, скрепленная взглядом, которым обмениваются Катя и Александра. Обе сцены многое о них рассказывают, обе заставляют со страхом и надеждой ждать, к чему этот приведет, во что выльется основной конфликт.