Игорь Соболев - Моя деревня

Ч е ч е т к и н. Это благодаря вам, Николай Амвросиевич, и Лидии Матвеевне. Не вступись вы за нас, не поломай дурную практику «всем сестрам по серьгам», сидели бы мы с моим агрономом в специзоляторе…

Н и к о л а й А м в р о с и е в и ч. Ну чего об этом вспоминать! Бывает всякое в жизни. Ты чего такой насупленный нынче?

Ч е ч е т к и н. Я всегда такой.

Н и к о л а й А м в р о с и е в и ч. Нет. Сегодня какой-то особенный. И ершистый, да не злой.

Ч е ч е т к и н. А чего мне быть другим! Вы посмотрите, что получается? Людей и техники не хватает. Дороги нет. А тут еще прораб пристал: «Подпиши акт о приемке дороги». Вон, гляньте! Четыре самосвала гравия в грязь спустил и назвал эту акцию «окончанием работ на дороге». Ну что вы скажете?

Н и к о л а й А м в р о с и е в и ч. Нехорошо, конечно. Но и его понять нужно. У него сколько таких объектов? А на него жмут. Ты попробуй сядь на его место?

Ч е ч е т к и н. Да что мне, свобода надоела?

Н и к о л а й А м в р о с и е в и ч. Вот видишь! А ворчишь!

Ч е ч е т к и н. Так зачем же за все сразу хвататься? Тут и строительство комбината, и дорога, и десятка два в районе еще не завершенных объектов — и он мечется как угорелый. А не проще ли законсервировать все, что сейчас не под силу закончить, и строить самое главное…

Н и к о л а й А м в р о с и е в и ч. Так у него неглавных объектов-то нету! Понимаешь? У него они все главные. И везде сидят такие Сан Санычи и жмут на него. В Князеве бригадир его чуть не до смерти избил…

Ч е ч е т к и н. То-то, я смотрю, они в Князеве все вмиг закончили. Даже газончик под цветы у коровника сотворили…

Н и к о л а й А м в р о с и е в и ч. Система физического нажима — преступна!

Ч е ч е т к и н. Значит, там, где на них жмут, они поворачиваются, дышат шибчее.

Н и к о л а й А м в р о с и е в и ч. Везде стройка, и везде не хватает рук и техники.

Ч е ч е т к и н. Не так, Николай Амвросиевич. Не так!

Н и к о л а й А м в р о с и е в и ч. А как?

Ч е ч е т к и н. А вот так: где все рассчитано, учтено, составлены точные графики, увязано со смежниками, с поставщиками, с транспортниками, да еще форы дали строителям десятка два дней, вот там не бывает липовых актов о приемке несуществующих дорог и заводов.

Н и к о л а й А м в р о с и е в и ч. Чужую беду руками разведу, а к своей ума не приложу.

Ч е ч е т к и н. Тоже правильно.

Н и к о л а й А м в р о с и е в и ч. А все же сегодня ты не подпишешь ему акт — завтра ему закроют финансирование. Карьеры прекратят отпуск гравия и песка. Комбинат вместо железобетонных изделий большой кукиш под нос сунет. А подпишешь — все у него сойдется. И завтра же… ну, я имею в виду — в течение лета… он тебе эту дорогу без шумихи, глядь, и добьет.

Ч е ч е т к и н. Значит, вы мне приказываете подписать липовый акт? А где же тот гравий, что полагается положить в тело этой дороги? Или он мне грунтовку на тарелочке с синей каемочкой? А?

Н и к о л а й А м в р о с и е в и ч. У него сложные подсчеты. Но человек он честный. Мне откровенно его жаль. И рабочим он должен заплатить. Суровый, но закон. Так что, если хочешь рассчитывать и в дальнейшем на нашу поддержку… а там смотри.

Ч е ч е т к и н. И это называется…

Н и к о л а й А м в р о с и е в и ч. Я просто прошу тебя. Прошу. И приказывать не смею. Если хочешь со строителями и дальше жить в мире — подпиши ты им этот треклятый акт. Я тебе слово даю, что я с них, с этой дорогой, не слезу. Пусть хоть самому Канахину идут на нас жаловаться, а я их прижму так, что дорогу экстра-классом принимать будем летом.

Ч е ч е т к и н. Не могу перечить. Я человек дисциплинированный. Не хочу пустое узколобое упрямство выдавать за принципиальность. Но я о другом вас хочу спросить, дорогой Николай Амвросиевич: как же так получается? Когда ставили меня сюда — обещали чуть ли не златые горы, а теперь вы все чаще мимо нашего среднего хозяйства пролетаете? Это не зависть! Нет! Это говорит обида. Такую махину затеяли: поднять Нечерноземье до уровня государственной житницы, и тут же, бок о бок, нечестность, подделки, приписки. Разве это совместимо?

Н и к о л а й А м в р о с и е в и ч (кричит) . Эй, прораб! Филипп Михалыч! Тебя Сан Саныч кличет. Поди сюда на минутку. (Чечеткину.) Большое рождается в муках, и мы не попрем против природы.

Ч е ч е т к и н. Да это же все не так. Желаемое за действительное выдаем. А кого обманываем?

Н и к о л а й А м в р о с и е в и ч. Вот увидишь, буквально через месяц-два у нас резко все изменится. Готовится постановление о трудовой дисциплине. Строительным министерствам выделяются дополнительные фонды. Увидишь, я говорю, Сан Саныч. Ну, я пройду немного по стройке. Но ты не сопровождай меня. Не люблю я это… чинопоклонение… (Уходит.)