Цезарь Солодарь - Тем, кто хочет знать

Н и н а. Это правда, что его родители… не смогли уехать?

Р а т о я н. Не одни родители.

Н и н а. А кто еще? Не женат ведь, детей нет… Сестра?

Входят Л о з о в о й и К о р е ш к о в.

Л о з о в о й (Ратояну) . Конвоиром я все-таки послал Далиева.

Р а т о я н. Да, с Ахмедом надежней.

Л о з о в о й (снимая плащ-палатку, Ратояну) . Так и не сменил повязку! (Корешкову.) Придется вам — за фельдшером.

Р а т о я н. У нас фельдшерица. Девушка — ночью, под дождем.

Л о з о в о й. Я говорил, нужен мужчина. (Корешкову.) Придется вам сопроводить старшего политрука к фельдшерице.

Р а т о я н (Корешкову) . Придется. Приказ командира — закон. (Надевает плащ-палатку и уходит.)

За ним уходит Корешков. Лозовой достает из планшета бумаги.

Н и н а (нерешительно) . Товарищ комбат, хотите чаю?

Л о з о в о й. Я дождусь связного. (Показывает ей бумаги.) Постарайтесь вспомнить, пленный именно так сказал?

Н и н а. Да, да! Он сказал: «Зибен швэрэ унд ахцэйн ляйхьтэ. Ди швэрэ зинд гельб, ди ляйхьтэ зинд вайс ви шнай».

Л о з о в о й. Семь тяжелых, значит, и восемнадцать легких. Тяжелые — желтые, а легкие камуфлированы под снег. Так?

Н и н а. Конечно. Товарищ старший лейтенант, почему вы думаете, что мой немецкий — липа?

Л о з о в о й. Читать мысли командира не входит в функции связиста.

Лозового прерывает появление С о л о д у х и н а и Н а п о р к о. Солодухин в полевой генеральской форме.

С о л о д у х и н. Не ждал гостей?

Л о з о в о й (по-строевому) . Товарищ генерал…

С о л о д у х и н (останавливает Лозового) . Здорово! С орденом уже поздравил. А теперь со званием капитана.

Л о з о в о й. Служу Советскому Союзу!

С о л о д у х и н (адъютанту) . Дай ему приказ.

Н а п о р к о (Лозовому) . Вот выписка… А это от меня. Петлицы и шпалы. Последние в военторговской палатке.

Л о з о в о й. Благодарю.

С о л о д у х и н. За лощиной москвича повстречал. Далиева.

Л о з о в о й. Вот показания пленного. (Подает бумагу.)

С о л о д у х и н. Важно. Очень важно. Командование группы «Центр» запаниковало, если уж самому фюреру доложило, что перебросить отсюда дивизию к Сталинграду смерти подобно… (Перечитывает.) А про левый фланг ничего не рассказал?

Л о з о в о й. Говорит, ничего не знает. (Посмотрел на Нину.)

С о л о д у х и н (Нине) . Ты переводила?

Н и н а. Я, товарищ генерал. Точно переводила вопросы капитана и ответы пленного. (Смотрит на Лозового.) Слово в слово.

С о л о д у х и н (Лозовому) . Доволен работой связистки?

Л о з о в о й. Гвардии красноармеец Гаранина никаких замечаний по службе не имеет, товарищ гвардии генерал. Почти.

С о л о д у х и н. Ну, как тебе, Гаранина, на фронте?

Н и н а. В тылу было бы хуже, товарищ генерал.

С о л о д у х и н. А как, Нина, насчет чайку? Напоишь?

Н и н а. Через три минуты. С половиной. (Взяла чайник.) Вот только к чаю… у нас небогато.

С о л о д у х и н (адъютанту) . Придется нам раскошелиться на энзэ.

Н а п о р к о. Понятно. (Быстро выходит.)

С о л о д у х и н. А мы с тобой, капитан, за три минутки… с половиной успеем… на рассвет поглядеть. (Выходит.)

Лозовой идет за ним. Нина собирает посуду. Возвращается с продуктами Н а п о р к о. Хозяйничает.

Н а п о р к о. Не раскаиваетесь, что попали к такому строгому комбату?

Н и н а. Никогда ни в чем не раскаиваюсь.

Н а п о р к о. Завидую. А я сделаю, а потом грызусь: по логике нужно было иначе поступить. (Осторожно.) Сказать честно?

Н и н а. Честно вы только по разрешению?

Н а п о р к о. Я еще тогда увидел, что вам нравится Лозовой.

Н и н а. Читаете мысли.

Н а п о р к о. В глазах.

Н и н а. И прочитанным поделились с генералом?

Н а п о р к о (искренне) . Что вы! Как можно?

Н и н а. Оказывается, иногда вам удается быть деликатным.

Н а п о р к о. Какие там деликатности! Генерал бы меня так шуганул! Он у нас такой…

Н и н а. Он у нас хороший… А вы… вы не делитесь своими наблюдениями даже с теми, кто вас не может шугануть.

З а т е м н е н и е.

Высвечивается лес. Близ КП С о л о д у х и н и Л о з о в о й.

С о л о д у х и н. Такой коленкор, Алексей. Почему вдруг меня на Волгу, да еще с повышением, одному начальству ведомо.

Л о з о в о й. Поздравляю, Владимир Никифорович. Хотя мне…

С о л о д у х и н. Мне разрешено прихватить пяток командиров.

Л о з о в о й. На гражданке вам пришили бы семейственность.

С о л о д у х и н. Плох тот начальник, у которого нет на примете никого. И на гражданке, и на фронте. Едешь со мной.